и жить нам от старта к финалу,Веря искренне в потустороннее —
Кто-то в бога, кто в Высший разум,
Кто-то в фей или что-то подобное.
Потому и трагичность, и мистика,
Потому депрессивны творения —
Я с иронией жажду сродниться,
Чтоб без страха прожить своё время.
«Нам жить в тени великих дел…»
Нам жить в тени великих дел,
Не претендуя на геройство,
Не обольщаясь похвалой
От тех, кто ждёт ответной лести.
А кто б признанья не хотел?
Прям, вот сейчас портрет из бронзы,
Пегаса кубок золотой —
Здесь и сейчас, не после смерти.
Но делать что-то не хотим,
На подвиг подленько толкаем
Других – безумцев, храбрецов,
А сами отстраненно наблюдаем
За их борьбой, огнём в груди,
Где сердце – окровавлённое знамя.
Немного их – таких глупцов,
Кого героем после нарекают.
А, может, меч или перо?
И в битву с миром грешным, с небом,
Пусть без надежды на победу…
Но стать в согласии с собой.
«В моих жилах змеиная кровь …»
В моих жилах змеиная кровь —
Яд гадюк и изящество кобр,
Сила боа и хитрость питона
Да холодной луны серебро.
Нет свирепости волка и тигра,
Нет трусливости крыс и шакалов —
Холод в сердце проникнет, как жало,
Раздвоённо и ядовито.
Мудрость в узких зрачках у змеи,
Но не каждый принять её сможет.
Не бездушие в венах, под кожей,
А баланс между добрым и злым.
«Не склевать мою душу коршунам…»
Не склевать мою душу коршунам,
Не видать моей печени ястребам!
Ухожу на четыре я стороны —
Путь укажут коты да неясыти
В полночь мёртвую, в темень тревожную,
Где бродить колдуном и юродивым,
Где плохого нет и хорошего.
Стану мифом, сказанием Ворона,
Что взметнёт свои крылья могучие,
Уведёт в мир подлунный, таинственный.
Оставляю земле слёзы жгучие,
А живым оставляю я истину,
Что таится в преданиях прошлого,
Что сокрыта в мелодиях бардов.
Не склевать мою душу коршунам,
Не видать моей печени ястребам!
Обыватель
Наедине с самим собой
Ты всё равно играешь роль:
То мученик или изгой,
То бравый рыцарь иль король.
Но понимаешь сам, что врёшь,
Что ты – слуга, безмолвный раб,
Что не изменишь ничего,
Ведь миру ты совсем не враг
И не объявишь ты войну
Властителям сердец и злата.
Героем вряд ли назовут —
Скорей безумцем или гадом.
Наедине
