стало жутко. Тихий плач всё еще был слышен, но откуда же он доносится? В столь благодатной среде, как подземные полузатопленные туннели, эхо может сыграть с человеком довольно злые шутки…
В четырёх стенах зала было четыре двери: одна, открытая настежь, из которой я вышел; еще две, с висячими замками, в противоположной стене; четвёртая, тоже закрытая, но без замка, в стене справа. Какую опробовать сперва? Я включил "истинное зрение" – вдруг поможет выбрать? – и тут увидал у правой двери мальчишку лет десяти. Одет он был в какой-то серый свитерок, потертые и застиранные джинсики, обут предусмотрительно в резиновые сапоги. Такое явление было для меня очень уж неожиданным, так что я остолбенело воззрился на парнишку.
А тот довольно презрительно усмехнулся и сказал:
– Расслабься, дядя. Я уже видим.
Я осторожно отключил "истинное зрение". Действительно, мальчишка никуда не делся.
– Откуда ты знаешь?.. – изумлённо спросил я.
– Вижу, не слепой ведь, – серьёзно ответил дитёнок.
– Э-э-э… Как звать-то тебя? – спросил я, не зная, как завязать разговор. Общаться с детьми я никогда не умел. Да и не приходилось, к счастью.
– Ваней, – небрежно ответил малец.
– Послушай-ка, Ваня… Ты тут нигде не видел… э-э-э… кого-нибудь?
– Видел, не видел, – хмуро сказал мальчик. – Какая разница? Как же ты сюда просочиться-то сумел, дядя? Такое место хорошее, думал, никто не найдет… Дядя, а ты кто?
Пока я думал, как ответить на этот, без сомнения, трудный для любого взрослого вопрос, дитёнок успел одарить меня еще двумя:
– Где "невидимку" взял? Где "непростые глазки" взял? Чтоб тебе, дядя, плохо было – я думал, один на свете такой!
"Что за дела?" – в смятении подумал я. – "Ясно же чувствую, что ему действительно девять или десять с небольшим лет… Откуда такие вопросы?"
– Ох! – вдруг запричитал этот Ваня. – Как же там мамы мои?! Все из-за тебя, дядя! Я их одних оставил… Уходи отсюда! Уходи по-хорошему и не приходи больше! Не трону тогда, правда!
Я ясно понимал, что с мальцом нечисто. Но как?! Мог ли он быть упомянутым в приказе "источником зла"? Зачем бы ему похищать девушек? И тут я опять ни к селу ни к городу вспомнил, в сколь многих обличьях может являться к людям дьявол. Конечно, может показаться, что у меня уже успела возникнуть паранойя на почве преследования дьяволом, но представьте себя на моём месте!
Повинуясь импульсу, я одним движением свинтил пробку с фляжки, выдернул ее из окладки и плеснул в мальчишку святой водой. Тот отшатнулся, вскинул руки к лицу и завопил:
– Ты что дядя?! Сдурел совсем?! Чего поливаешься?!
Он поднес обрызганную руку к носу и понюхал капли:
– А-а… Вон в чём дело… Дурак ты, дяденька. За кого меня принимаешь? Плохое мне хочешь сделать? А получи-ка сам!
И с этим выкриком мальчишка резко выбросил вперёд
