это сделать еще в пятницу, когда мама только заикнулась про наказание, но с моим дурацким, непокорным характером, жаждущим справедливости, тогда было не совладать.
Приподнимаюсь со стула, чем молниеносно собираю все внимание семейства на себе. Наверное, я походила на человека, который готовится сказать важный тост, ведь все должно прозвучать от сердца, лаконично и органично. Они обязаны мне поверить.
– Я хочу кое-что сказать. Прошу вас выслушать, – объясняю я на выдохе, спрятав руки за спину.
– Мы тебя слушаем, – отвечает за всех мама.
Собираюсь с силами, чтобы сказать всего несколько слов, но не могу даже открыть рта. В голове мешаются слова. Кажется, я забыла, зачем вообще встала… Как же это глупо.
– Мы ждем, – прерывает тишину отец.
Мама бросает на него резкий взгляд, как бы говоря о том, что он перегибает, а для подначиваний не лучшее время.
О, как же я была ей благодарна… Совладав с нервами, наконец-то получается взять контроль над скисшим мозгом, и повернувшись в сторону Джейка, я нахожу нужные буквы.
– Джейк, в пятницу я поступила очень грубо, обозвав тебя. Прости меня за это. Специально ты бросил тогда машинку или нет – не важно. Произнесенное скорбление не имело никакого места. Надеюсь, мы все забудем и больше не будем повторять подобные безрассудные ссоры. Еще раз прости… – с этими словами я уселась назад и тут же полоснула образовавшуюся сухость во рту порцией сока.
Обрати я тогда внимание на своих, можно было бы сделать вывод о том, что вид у родителей и брата, мягко говоря, странный. На их лицах читались легкие нотки тревоги, удивления и легкого недоверия.
– Что ж… мы очень рады, что ты все поняла, – все еще пытаясь отойти от услышанного, сказала мама.
По глазам моего брата можно сделать вывод о том, что такого исхода он точно не ожидал. Да что там он, я сама никогда бы не подумала, что способна опуститься так низко просто для того, чтобы провести грядущие каникулы не как узник.
– Я прощаю тебя… – со стеклянным взглядом произнес наконец Джейк.
– Надеюсь, и впредь твое дружелюбие не оставит ваших отношений. Мы всё-таки семья и должны держаться, как одно целое.
– Ооочень на это надеюсь, – подхватываю я и треплю Джейка по голове.
Мама улыбается.
– А как это упасть в обморок? – опомнившись, вдруг решил спросить меня Джейк.
– Ну, это как полет в невесомости, только он тебе снится.
– Круто!
Я улыбаюсь снова.
– Поверь, уж лучше этого не испытывать.
Еще какое-то время общение и смех занимают собой каждого за столом… Я, Джейк, мама… Ну, почти всех. Лишь отец притих. Он не промолвил ни слова после моих извинений. Но так даже лучше. Говорить у него не шибко хорошо получается: стоит открыть рот, как мое настроение тут же падает ниже плинтуса.
Уставившись
