style="font-size:15px;"> Марина распахивает глаза. Видимо, осознала, что происходит. Осознала, и Егор был ей благодарен за это, потому что он ни черта не соображал уже давно.
Тонкие ладони толкнули его в грудь едва ощутимо, но он сделал шаг назад на несгибающихся ногах, не отрываясь от её глаз, которые опять до краёв заполнила паника. И всматривался в них до тех пор, пока те не исчезли – Марина юркнула в подъезд, казалось, за одно лишь мгновение.
Этот поцелуй не из ряда тех, какие были у него раньше. Это не те эмоции, не те чувства. Не та девушка, совсем не та. Это – словно что-то новое, неизведанное, такое манящее, сладкое. Такое, что хотелось пробовать снова и снова.
Губы до сих пор ощущали её рот.
И, чёрт возьми, это вдруг отрезвило до такой степени, что он снова смог чувствовать. И первым, что он ощутил, была злость. Первобытная, чистая, острая, густая настолько, что заполняла всю голову. Мысли тонули в ней. Вместе с напряжением, которое резало низ живота.
Чувства взяли верх, и сжатый кулак тяжело обрушился на дверь, по другую сторону которой послышалось эхо, отразившееся от стен и утонувшее в лестничных маршах.
Глава четвёртая
Марина завязала белый кружевной фартук за спиной, поправила подол юбки тёмно-синего платья и взглянула на себя в зеркало. Затянула банты, удерживающие русые, завитые в кудри волосы в двух высоких хвостиках, и в очередной раз оглядела себя, надеясь остаться довольной получившимся результатом.
Было… неплохо.
Чёрт возьми, она мечтала надеть эту форму десять школьных лет. Конечно было неплохо!
Повернула голову сначала в одну сторону, затем в другую, совсем немного, проверяя, ровно ли нанесён макияж. Параллельно взглянула на часы, висевшие на стене чуть правее. Через десять минут девушка должна была стоять внизу, у подъезда, откуда ее заберёт Диана, и они уже вдвоём поедут в школу – на линейку.
Долгожданная линейка.
Начало нового – последнего – учебного года.
Боже, как же быстро летело время. Она вспомнила свой седьмой, восьмой класс. Вспомнила старшую школу, и на губы легла тень улыбки, которая тут же пропала: сегодняшний день был началом конца.
Последний год. От очередного воспоминания о том, что это всё происходило в последний раз, захотелось снять с себя это платье, укутаться в одеяло, взять все свои детские игрушки и в обнимку с ними улечься на диван смотреть мультфильмы. Это было по-детски глупо, но это была именно та тонкая ниточка, которая хоть и нетвёрдо, но соединяла с детством.
После этого года детство кончалось, и от этого становилось безумно больно. От того, что это совсем скоро ждёт Марину. Конец. Самый настоящий, горький, грустный конец маленькой уютной страны, имеющей простое название – «детство».
А правда ли, что оно ещё не кончилось? Разве дети целуются, прижатые к подъездной стене, а потом изнывают от желания это повторить?
Чёрт
