старушонки печально обвисли, как развязанные шнурки кроссовок. А прицельные глазки так и постреливали в сторону ребят. Отсутствие реакции, кажется, старушонку смутило – пауза затягивалась.
– Что ж мы на крыльце стоим?! – спохватилась старушонка. – В дом-то проходите! Мальчик! Притулился там, с краешку, я тебя и не заметила! Девочки тебя, наверное, тоже не замечают, да? – сочувственно поглядела на Богдана старушонка. – Глупые, счастья своего не понимают! Иной девчонке, может, и понравился такой обычный, простой паренек – так боится, подружки засмеют: сама убогая, вот на убожество и позарилась!
За спиной у Богдана сдавленно хихикнула Катерина и откровенно, в голос, расхохоталась Марина. Богдан бросил быстрый взгляд на Таньку и торопливо отвернулся. Щеки и лоб его заливал горячий румянец то ли гнева… то ли стыда.
– Ой прыщики-то как видны! Ты не волнуйся, они сойдут скоро, лет через пять-шесть будешь парень хоть куда! – утешила его напоследок старушонка. – Правда, бабулечка?
– Хоть ты его ешь! – густым басом подтвердила бабка.
– Есть не будем! – строго напомнила старушонка.
– Я извиняюсь, а вы, гражданочка, кто такая? – опомнился Ментовский Вовкулака.
– Я-то? – удивилась старушонка. – А я… вроде как кума! Точно, кума и есть!
– А документики ваши посмотреть можно? – вкрадчиво поинтересовался Вовкулака.
– Чтоб такой мужчина, в таких чинах, самолично у какой-то старухи документы проверял! – Старушонка-кума звучно всплеснула руками. – Не ценят вас, не понимают. Сынки всяких начальничков поперед всех в генералы выбиваются, а честный служака по десять лет в каждом звании сидит – ни продвижения, ни зарплаты! Так, глядишь, скоро участковым на рынок отправят, гопоту от прилавков гонять!
Ментовский Вовкулака насупился.
– Что ж вы не проходите? – кума распахнула дверь и пошла к кухне, повиливая костистым задом, туго обтянутым пестрым сарафаном старинного кроя. Танька шагнула следом… Ментовский Вовкулака отпихнул ее от двери и звучно клацнул зубами у самого лица.
– Еще ты будешь вперед меня лезть! – рыкнул он.
– Твоя очередь последняя… убогая! – хихикающие девчонки проскочили мимо, одна за другой скрываясь в коридоре. Пряча пылающее лицо, внутрь скользнул Богдан. Танька задумчиво поглядела ему вслед и тщательно заперла за собой дверь. Пошарила в тумбочке под вешалкой, удовлетворенно кивнула и зажав в ладони что-то маленькое, пошла на кухню.
– Ты где застряла, убогая? – ехидно хмыкнула Марина.
– Тапочки в шкафу искала, – равнодушно обронила Танька.
– Какая хорошая девочка! – всплеснула руками старушонка-кума. – Не пачкает, чужой труд бережет! А хозяйка не против, что ты в ее шкафу без спроса роешься? – невинно поинтересовалась она и посмотрела не на бабку, истуканом застывшую посреди кухни, а на четверку ро́бленных. И снова отсутствие
