будут наливать. Мне нужно было продержаться до этого спасительного средства – стаканчика водки. Ни о чём другом уже не думалось и ни о чём другом не мечталось. В мозгу горел ярко красным пламенем сигнал «СОС», и единственным спасительным средством для меня сейчас был алкоголь. Промелькнула мысль, что если мне рядом доведётся пробыть с этими людьми ещё пару недель, то, как следствие, алкоголизм мне обеспечен; в данном случае эта мысль не напугала, лишь едва насмешила, и была откинута за ненадобностью.
Как и предполагалось, Менделеевское изобретение пришло мне на помощь. Чувства пригладились, мысли поутихомирились, эмоции поутихли. Обращал внимание тот факт, что к концу поминок улыбались уже многие. Скорбные лица разгладились под влиянием принятых доз, и наша группа перестала выделяться на общем фоне. То тут, то там слышались разговоры об ушедшей, и они носили оттенок житейской радости. Действительно, почему бы и не порадоваться. Человек прожил почти век, прожил достойно, соблюдая законы Божьи и уважая законы земные, ушел в здравом уме, ушел не потому, что болел, а потому что срок настал. И что немаловажно, упокоился в собственной постели, тихо и неприметно… Каждому бы так…
Мероприятие закончилось, немногочисленный народ переместился на улицу, подышать вечерним воздухом. Общались, переговаривались, незнакомые – знакомились.
– Вот, знакомься, это две Наташки, с которыми живёт Жора! – Ирина Аркадьевна представила нас Жориной сестре и её окружению. Фраза прозвучала столь двусмысленно, что у многих повытягивались физиономии. Лица слушателей озарились весьма разнородными эмоциями. До меня не сразу дошло, что могли понапредставлять себе эти лица, услышав подобное заявление. Сейчас многие слова сузили своё значение до волнительной и запретной темы, и слово «живёт» было в их числе.
– Аркадьевна! – протянул Жора, пожимая плечами. Его приподнявшиеся от удивления брови указывали на эту двусмысленность.
– А что?! Ведь так!?
Её озорные с хитринкой глаза смотрели по-детски наивно. Мол, а что я такого сказала? Мы все – и Наташка, и Алла, и я, и Жорж – еле сдержались, чтобы не расхохотаться. Умеет же Ирина Аркадьевна взбодрить народ! Вон, стоят, разглядывают теперь, обмозговывают, небось, что да как. Несколько мужичков с явным уважением начали поглядывать на Жору, некоторые дамы не сводили взгляда с нас. Да-а-а-а! Ну Аркадьевна, так Аркадьевна! Повеселилась от души… Приподняли свой рейтинг…
Позже попрощались и погрузились в свою машину. Сдерживаться необходимость отпала, и мы все разом дали волю своим эмоциям и заговорили:
– Ну ты, Ируля, и сказала!
– А вы видели, как народ в лице изменился!
– Тётки-то, тётки, аж загорелись все!
– Ну ничего, пусть позавидуют немножко! – смеясь подытожила Ирина Аркадьевна. Успокоившись, добавила уже серьёзно и неторопливо:
– Ну а чего вы? Это же хорошо, они теперь обсуждением, с кем живёт Жора, будут ещё неделями заняты. И горевать будет некогда… Все эти слезы, сопли, никак нельзя допускать,
