на… парня?
– Простите, я…
– Вы не первый, – ободрил парень, слегка улыбнувшись.
Он отвернулся к барной стойке, а Сева всё стоял у него за спиной и, как извращенец, вдыхал сладковатый запах. Потом чуть осмелел и осторожно взял прядь длинных волос, пропустил её сквозь пальцы – шелковистые, мягкие. Может, у парня хобби такое: ходить в клубы и бары и выносить мужикам мозги своей внешностью? Ведь если смотреть, то вылитая девчонка, да такая красивая, будто из эротической фантазии. А если ещё накрасить и в платье обрядить, то ни за что подвох не обнаружишь. И Сева был готов поспорить хоть на миллион сраных долларов, что это девчонка.
Девчонка. Девчонка! Элла! Она притворилась, что не узнала его. Врёт, сука! И голос прокурила, и мужиками пропахла. Шлюха!
Озлобленный, Сева вышел из бара – сентябрьская ночь дохнула в лицо холодным ветром, – поёжился, залез в свой разбитый пикап и невидящим взглядом уставился в лобовое стекло. Перед глазами, будто наяву, залипнув в телефон, вышагивала та блондинка, его Эллочка. А вокруг ни души, горит только один фонарь. И Сева, не раздумывая, со всего маха пнул по дверце пикапа. Та резко распахнулась, ударив блондинку по лицу. Выронив телефон и грохнувшись на спину, девушка приложилась затылком об асфальт, болезненно простонала и, перевернувшись на бок, схватилась за кровоточащий нос.
Сева лихорадочно огляделся, выхватил из бардачка скотч и выскочил из машины. Руки у него тряслись, он боялся, что кто-нибудь выйдет на парковку и поймает его с поличным. Убеждая себя бросить эту бредовую затею, он продолжал вязать свою добычу, которая смотрела куда-то в пустоту мутными глазами. «Сейчас вырубится, и всё будет нормально», – подумал Сева, ещё раз огляделся, загрузил девчонку в машину и поехал.
Всю дорогу он нервничал, озирался по сторонам. Боялся, что его остановит патруль или Элла очнётся и начнёт орать и вырываться. Это непременно привлекло бы внимание. И только оказавшись в гараже своего потрёпанного временем дома, Сева выдохнул с облегчением. Он вдруг понял, как сильно сжимал руль: пальцы болели. И больше не чувствовал хмель в голове – протрезвел мгновенно. Ещё на парковке, когда решился на дерзость.
Несколько секунд он сидел в тишине, приводя мысли в порядок, потом понёс Эллу в дом.
***
Проснувшись с чудовищной головной болью, Алекс не мог найти сил, чтобы открыть глаза. С трудом вспомнив, что произошло накануне, он напрягся, прислушался. Где-то совсем рядом глухо тикала секундная стрелка. Никаких запахов, кроме его бальзама для волос.
Алекс пошевелился, понял, что привязан, и испуганно открыл глаза. В небольшой светлой комнате он был один, лежал на боку поверх покрывала в своей одежде. С него только мантию и обувь сняли. Он попытался освободить привязанные к изголовью кровати руки, но верёвка больно впилась в запястья. А потом послышались шаги. Они замерли за дверью, и спустя долгие секунды раздался тихий стук.
– Элла, мы должны поговорить.
Алекс
