но я вас не понимаю, – подозрительным тоном произнес молодой человек. – У меня такое впечатление, будто вы не в восторге от Гастингса и… и… вообще от всего.
– Я восхищаюсь им бесконечно, – ответил Фишер. – Он как никто подходит для этого поста. Гастингс понимает мусульман и может делать с ними все, что захочет. Именно поэтому я против того, чтобы натравливать на него Траверса, хотя бы из-за этой последней заварухи.
– Я, право, не понимаю, к чему вы клоните, – откровенно признался второй мужчина.
– Ну и правильно делаете, – пренебрежительно заметил Фишер. – Но к чему все эти разговоры о политике? Вы слышали арабскую легенду об этом месте?
– Боюсь, что арабские легенды меня мало интересуют, – сухо отозвался Бойл.
– Это большая ошибка, – ответил Фишер. – Тем более с вашей стороны. Лорд Гастингс сам превратился в арабскую легенду, и это, возможно, величайшее из его достижений. Если его репутация пошатнется, это ослабит наши позиции по всей Азии и Африке. Ну так вот, эта легенда о колодце, который уходит в глубь земли, никто не знает как глубоко, всегда приводила меня в трепет. Сейчас она имеет магометанскую форму, но я не удивлюсь, если на самом деле предание это появилось задолго до рождения самого Магомета. Вся эта история связана с человеком, которого они называют султаном Аладдином. Нет, это, конечно же, не тот Аладдин, которого мы знаем по сказке про лампу, похож он на него только тем, что имел дело с джиннами или гигантами, или чем-то наподобие. Говорят, он повелевал гигантами, строившими для него нечто наподобие пагоды, которая вздымалась все выше и выше, выше всех звезд. «Наивысшее для величайшего», – как говорили люди, когда строили Вавилонскую башню. Только строители Вавилонской башни были обычными, скромными людьми, мышами по сравнению с Аладдином. Они хотели всего лишь достичь небес – сущая безделица. А ему была нужна башня, которая достигла бы небес и ушла еще выше, и более того, он хотел, чтобы она продолжала расти бесконечно. Но Аллах сбросил его на землю, поразив молнией, которая пронзила землю, оставив дыру, и стала погружаться все ниже и ниже, пока не образовался колодец, не имевший дна так же, как его башня должна была не иметь вершины. Вот по этой перевернутой башне тьмы душа султана и падает вниз, и падению этому не будет конца.
– Ну и странный вы человек, – сказал Бойл. – Вы говорите так, будто верите в эти сказки.
– Может быть, и верю, но не в сказки, а в заложенную в них мораль, – ответил Фишер. – Но вот идет леди Гастингс. Вы, кажется, знакомы.
Клуб у поля для гольфа, разумеется, посещали не только любители гольфа, служил он и для множества других целей. Это был единственный культурный центр гарнизона, помимо военного штаба (в котором царили сугубо военные порядки), где могли собираться люди из общества. Здесь были бильярдная, бар и даже превосходная справочная библиотека для тех безрассудных офицеров, которые относились к своей работе серьезно. К ним относился и сам великий генерал, его серебряно-седая голова с бронзовым лицом, точно голова отлитого из бронзы орла, часто
