несколькими быстрыми и глубокими ударами.
– Хафиза, Хафиза… – стонал он, напоминая себе, что он должен сделать все от себя зависящее, чтобы ей было приятно.
Все должно быть великолепно, отлично, изумительно. Нужно сделать так, чтобы ей понравилось.
И похоже, ему это удалось. Хафиза задвигалась под ним, извиваясь всем телом, усиливая его и без того безудержное желание. Он попытался быть с ней еще нежнее, но как же ему было тяжело! Казалось, ее руки находятся одновременно в самых разных местах его тела – на бедрах, на спине, на плечах.
– Хафиза… – вновь простонал он. Скоро он не выдержит. Он и так сдерживается из последних сил. Если сейчас она…
– О-о-о!
Тело девушки выгнулось дугой и начало сотрясаться в экстазе. Ногти впились Арси в спину, но он этого не замечал. В голове билась единственная мысль: теперь и он может отпустить желания на свободу…
– А-а-а!
Арси казалось, что внутри у него все взорвалось. Другого слова и не подберешь. Тело сотрясала бурная дрожь, каждый вздох давался невероятным трудом. Наконец, обессиленный, он рухнул прямо на девушку, смутно понимая, что придавил ее всем телом, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
Он понимал, что должен сказать, как ему было с ней хорошо, сказать хоть что-то, но язык, казалось, прирос к нёбу, а глаза никак не хотели открываться. Что ж, красивые слова подождут. Он устал и должен передохнуть.
– Арси? – прошептала Хафиза. Он слегка похлопал ее по руке, давая понять, что слышит ее.
– Это всегда так?
Он качнул головой, надеясь, что она заметит и поймет.
Девушка вздохнула и еще глубже погрузилась в подушки.
– Так я и думала.
Арси нежно поцеловал ее в волосы. Нет, это не всегда так. Он множество раз представлял себе, как они занимаются любовью, но действительность превзошла все его ожидания. О таком он не мог и мечтать.
Свиток третий
Спрятавшись в тени огромного здания, Руас дожидался появления Арси. Он старался думать только о предстоящей встрече, но прошлое настойчиво, вероломно стучалось в память, возвращая к последней встрече с Хафизой, и нелегко было оттеснить его прочь.
Она едва переступила порог двадцатилетия – миг назад повзрослевшее дитя, – и все же Руас был опьянен ее юной прелестью. Как живо он помнил ее! Вызолоченные солнцем волосы, земляничный сок на полных ярких губах, темные глаза, где затаился дремлющий огонь…
Хафиза!
Руас тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Порой ему казалось, что упорная тоска по ней, так похожая на неизлечимый недуг, однажды сведет его с ума. Он жаждал находиться рядом, видеть, слышать и, может быть, порой нечаянно прикасаться…
Желание досадить навязчивым соседям заставило его вернуться к действительности. Еще вчера он знал, что нет никакого толку страдать по девушке, которая все равно никогда не будет ему принадлежать.
