мать, это ты что-то… не того загнула… – Беривой тоже был ошарашен, но пытался найти возражение. – Если так рассуждать… Это что же тогда – если у кого жена померла или там, скажем, муж… Ты, княгиня, – вдова! И дочь твоя – вдова! – осенило его. – Так что же, теперь и вас по ночам мертвые мужья душить придут? Так, что ли? Чем вы лучше-то, ты мне скажи!
– Мой муж достойно погиб и достойно погребен, он ни разу за семь лет не тревожил моего покоя, а по прошествии семи лет я снова свободна, как девица! – с торжеством объявила Избрана. Ее глаза сияли, она гордилась умом своей матери, который, разумеется, и сама унаследовала. – А что мы знаем о смерти твоей невесты? – Она бросила на Зимобора уничижительный взгляд. – Скажи, ты знаешь, как она умерла? Где она погребена, приносят ли ее душе жертвы, чтобы она не держала обиды на живых?
Зимобор молчал. Ничего этого он не знал. Посланцы полотеского князя просто сообщили о смерти малолетней невесты, без всяких подробностей, а спросить ему не пришло в голову. Мало ли от чего умирают девочки-подростки? Марена никого не щадит – ни старых, ни малых, ни простых, ни знатных.
– Ты не знаешь! – Избрана правильно истолковала его молчание. – Тебе не сказали правды. Наверняка дочь Столпомера умерла дурной смертью![11] Поэтому ей нет покоя в могиле. И она не даст покоя тебе! Никогда! Она погубит тебя, а ты навлечешь на землю смолян великие беды! Ты никогда не сможешь жениться, потому что она задушит любую твою избранницу! У тебя не будет детей, и ты не оставишь наследника! Так не лучше ли тебе… не навлекать на нашу землю такой опасности, от которой ты не можешь ее защитить?
Понятно… Последний пример ревнивой злобы его мертвой невесты, Стоянку, все видели вот только что. А Буяр наверняка нажаловался матушке. А матушка сделала выводы… И попробуй ее опровергни…
– Так… это… ее прогнать как-то можно? – Десятник Моргавка вопросительно посмотрел сначала на княгиню, потом на волхвов. – Невесту-то эту пропащую? Вы, отцы мудрые, чего ждали-то столько лет? Давно бы занялись да освободили нашего княжича!
– Правильно говоришь! – крикнул Беривой. – Вы бы мух не считали, а своим делом занялись, у княжича уже была бы жена достойная да трое сыновей!
– Может, и можно. – Громан, Перунов жрец, пожал плечами. – Только сперва надо выяснить, отчего она умерла, где похоронена, могилу искать, вопрошать Велеса, – он кивнул в сторону Велесовых волхвов, одетых в медвежьи шкуры, – чем она недовольна, жертвы приносить… Еще вызнать, какая жертва ей угодна… А мало ли чего она запросит! Княжеский сын – дорогая добыча, за цыпленка не выкупишь!
А Зимобор снова вспомнил о вещей виле, и у него мелькнула надежда. Она – та, кто перерезает нити человеческих жизней. Она, несомненно, знает о его мертвой невесте все, как знает обо всех живших и умерших, сколько бы их ни было.
– А может, это не так трудно, как ты думаешь! – ответил он Громану, уже без прежнего уныния глянув на жреца, а потом на княгиню. – Я узнаю, как она умерла
«Дурная смерть» – преждевременная смерть от каких-то причин природного происхождения: утонуть, пропасть в лесу, упасть с дерева, быть убитым молнией, загрызенным зверем и т. д. В такой смерти выражался гнев богов, и очень долго сохранялось представление, что умершие «дурной смертью» не лежат в могиле, а выходят и причиняют вред живым.
