Бездна. Алексей Ефимов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Бездна - Алексей Ефимов страница 24
![Бездна - Алексей Ефимов Бездна - Алексей Ефимов](/cover_pre92390.jpg)
– А вы? – Она не нашла ничего лучше, чем вернуть вопрос. Надо было срочно что-то сказать, вот и сказала.
– Да.
– Так может расскажете нам?
Она сказала это таким тоном, словно сделала одолжение. Она вскарабкивается на свой пьедестал, чтобы встать там в свою обычную позу уверенности и чванства. Она выше всех, даже если не знает, зачем красят яйца.
– Яйцо символизирует воскрешение Христа, – начал он. – По легенде, когда Мария Магдалина принесла его императору Тиберию, тот сказал, что оно не может из белого стать красным, а мертвый человек – воскреснуть. И как только он это сказал, случилось чудо и яйцо в тот же миг изменило цвет у него на глазах.
– Как интересно! Пожалуйста, расскажите нам еще что-нибудь про Пасху.
Ему на один миг почудилось, что она все знает и смеется над ним, но он тут же отбросил эту мысль: нет, она просто играет на публику. Она вывернула все так, что ее невежество – это норма и что пусть кое-кто не думает, что он самый умный.
– С удовольствием, – сказал он с нажимом. – Известно ли вам, что сладкая пасха, которую вы кушаете, символизирует гроб Господень? – Он сделал паузу. – Надеюсь, я не испортил вам аппетит?
Проскурякова не нашлась, что ответить, и это было несвойственно ей.
Зато Штауб включилась:
– Сергей Иванович, по вашему мнению, если человек не верующий, то он не имеет права отметить Пасху? У него ведь праздник. Это плохо?
– Я разве сказал, что это плохо?
– Вы, Сергей Иванович, кстати, крещеный? – спросила Вера Праксина, учительница географии. Она была высокая, худая и очень бледная, поэтому производила впечатление вечной болезненности.
– Нет, – ответил он коротко.
– А жена? – это Штауб.
– Да.
– И она тоже не верит в Бога?
– Я не говорил, что я не верю. У каждого свой Бог.
Это было слишком для Штауб. Ее голова вновь дернулась.
– Вы же только что… Все слышали!
– Сергей Иванович, вы нас путаете, – Проскурякова пришла в себя и жаждала крови. – Сначала одно говорите, потом – другое.
Он усмехнулся:
– Если я не верю в то, что Иисус был сыном Божьим и воскрес, если не крещусь, не пощусь и не крашу яйца, это не значит, что я не верю в Бога.
– Сергей Иванович, вы кощунствуете, – раздался откуда-то слева писклявый голос.
Неестественно выпрямившись – словно у нее был столбняк – там сидела Зоя Ивановна, учительница французского. Выражение удивления и испуга присутствовало на ее ангелоподобном взволнованном личике. Зоя Ивановна, сорокачетырехлетняя женщина, казалось, в любую секунду была готова расплакаться, и не нужно было иметь воображение Достоевского, чтобы представить, как она закатывает мужу истерики, – в то время как смеялась она редко. Неблагодарные отроки прозвали ее «Мадам не дам», что соответствовало действительности.
– Зоя Ивановна, а известно ли вам, что такое кощунство? – спросил