женщины ушли, Оливер глубоко вздохнул и решил начать разговор с тестем.
– Как Вы поживаете, мистер Портер?
– Все в порядке, Оливер, спасибо, – отозвался тот тихонько, не меняя позы.
– Мелани очень скучала по отцу, – так же тихо сообщил глава семьи Траст.
Старший мужчина очень несмело поднял взгляд на гостя и вздохнул от облегчения. Его сухая кожа вдруг растянулась в легкой улыбке и разбилась на тысячи складочек в уголках глаз, отчего Джонатан разом помолодел на те самые десять лет, что зять его не видел.
– Я тоже скучал по ней, – прошептал он.
– Приезжайте к нам в любое время, – все так же тихо продолжал Оливер. – Мы все будем очень рады Вас видеть, познакомитесь с Алексой.
– Она ведь уже совсем взрослая, да?
– Совсем, – улыбнулся мистер Траст, когда в коридоре послышались тяжелые шаги.
Собеседник тут же утих и, свесив голову к сервированному столу, погас, словно свеча на ветру. В гостиную вошла безапелляционная хозяйка его жизни и принялась молча раскладывать по тарелкам спагетти, время от времени одаривая Оливера снисходительным до таракана взглядом. За ее спиной стояла та, что еще недавно звалась его супругой, но мужчина теперь был в этом совсем неуверен. Перепуганный взгляд любимой заставил его напрячься и нахмуриться, а яркие розовые пятна на ее щеках, проступавшие даже сквозь тональное средство, вдруг остро напомнили ему о молодости, когда парень, едва окончивший высшую школу, твердо решил спасти красавицу от ее же жизни. Он метнул в женщину вопросительный взгляд, но убитая супруга лишь отрицательно покачала головой.
В его тарелку плюхнулась большая жирная котлета из вселенной Офелии Портер и шлейф толстых сероватых, словно сплетение червей, макарон. Оливер оценил печево, отдающее по запаху прогорклым жиром, и, улыбнувшись, поблагодарил повариху. Та, надменно вздернув нос, ретировалась на кухню, оставив своего подмастерья в дверях. Мужчина протянул ей руку, и Мелани, сдерживая слезы, приняла ее, усевшись рядом.
– Что случилось? – Пробасил он ей на ухо.
– Как обычно, – поникла собеседница и притихла, потому что по коридору возвращались шаги.
Тихий обед озвучивался лишь скрежетом вилок о тарелки. Чем выше поднимался узкий нос хозяйки дома, тем ниже оседала фигура его хозяина, словно компенсировала ее заносчивость, тем самым удерживая баланс семьи. Мелани не смогла есть пищу, вкус которой знала с самого детства. Острая тошнота, едва сдерживаемая женщиной, поставила в горле ком, не позволяющий проглотить даже оливку из блюда с закусками, но мать, казалось, это не смущало. По всему ее виду читалось, что обед удался на славу.
Едва прикоснувшись к спагетти, Офелия промокнула рот салфеткой и отправилась на кухню, откуда вскоре вернулась с горячим поддоном в руках. И тут же затхлый сладковатый запах фирменной капустной запеканки разлился по гостиной,
