было по нему сказать, что добродушию этому вот-вот не настал бы конец. – С чего ты начал вести такие речи, царевич?
Тут пришло время царевичу Эшиа прикусить губу, ибо законы гостеприимства твердили, что не следует грубить сиятельному царю. Но помнил он Тамиллу, и строптивого Зариба, и разоренную деревню тоже помнил, и не могло его сердце оставить подобную несправедливость без вмешательства. Но как не старался он, все время его разговоры с Ямайном сводились к забытой царем деревне Осмарит. И царь Ямайн с трудом сохранял благодушный вид, ибо видно было, что разговоры эти изрядно ему досаждают. Однако продолжил он угощать царевича Эшиа своими уникальными кушаньями, и расспрашивал изрядно про жизнь в стране Эшиа при нынешнем правителе – царе Аймире.
– Как нынче устроена твоя страна, царевич? – спрашивал он. – Много ли изменилось с тех пор, как сидел на троне твой дед, царь-путешественник?
С удовольствием отвечал ему царевич:
– Не многое изменилось, великий царь. Все так же мою страну с одной стороны омывает море, с другой возносятся неприступные горы. Мой отец, царь Аймир, унаследовал от царя Эшиа мудрость и дальновидность, и прислушивается к советам своих визирей, и правит вдумчиво и осмотрительно. Оттого процветает торговля, и оттого народ нашего царства не знает бедности и войны.
– А что же славная царевна Несаим, чье упрямство не смогли сломить даже годы? Все так же изучает мудрые книги и помогает правителю достойно управлять страной?
– И это так, великий царь. И мудрость царевны Несаим с годами не поубавилась.
– Когда я еще был молод, и едва воссел на этот трон, а случилось это тогда, когда твой дед еще даже не взял себе жену, – царь Ямайн огладил свою белоснежную бороду и пустился в воспоминания, – в те времена многие боролись за право стать мужем царевны Несаим. Много было наглецов и упрямцев, надеющихся сломить ее решимость и укротить ее нрав. А ведь царевна Несаим отличалась всегда не только умом, но и красотой. И так никому и не случилось одержать над ней победу. Отрадно слышать, что она еще жива.
– И мой дед жив, – упрямо сказал царевич Эшиа. – Я уверен, что он достиг своей цели, но не остановлюсь, пока не разыщу его и собственными глазами не увижу подтверждения тому.
– Ну, а если не случится этого, царевич? – Глаза царя Ямайна, посветлевшие от старости, стали колкими и пристальными. – Что от этого будешь делать?
– Коли так случится, решу на месте, – незамедлительно отозвался царевич Эшиа, – и буду действовать так, как велят мне обстоятельства. А до того момента вера моя в то, что царь Эшиа достиг успеха, будет непоколебима.
Царь Ямайн смерил его странным взглядом, о выражении которого сложно было что-то сказать. После рассмеялся громко и отчего-то довольно, и сказал такие слова:
– Вижу я в тебе в самом деле кровь царя-путешественника! Да, именно таким всегда был Эшиа: упрямым, верным себе и полным решимости. Так поднимем чарку за то, чтобы сердце твое не изменяло тебе, юный царевич!
И
