видеокамеры с избирательных участков? Пункт второй. Если кресло местного князька для вас не вопрос, то тогда зачем я вам нужен?
– Не смешите меня, Гулидов! Вы же опытный боец. Пипл схавает любую картинку. Задел был сделан заранее – введён единый день голосования. А это значит…
–…что можно транслировать запись, сделанную годом-двумя раньше. Главное, чтобы сезон совпадал и люди не были зимой в летней одежде. Или наоборот.
– Делаете успехи, Гулидов.
– А второй?
– Ах, да. По второму пункту мне всё, в отличие от вас, понятно. Только без обид.
– Валяй.
– Вы – типичный продукт своего времени: немного того, немного сего. Но вам повезло. Судьба выдернула вас из Мухосранска в эпицентр политики. Рушилась страна. Но и открывались иные возможности. И вы с успехом ими воспользовались. Ну и наследили кое-где, врагов нажили. Как же без этого? Как говорится, «Сомоса, может быть, и сукин сын, но это наш сукин сын». Впрочем, не обольщайтесь на свой счёт. Если бы джигиты не грохнули мэра Сергиева Посада, как там его фамилия… Дружко, кажется, то он был бы на вашем месте. Выигрывать вы можете, доказали. Это плюс. О минусах пока не будем распыляться – о них вы сами знаете. Да и мнительностью страдаете, неровён час…
Теперь о главном: победа наша должна быть безоговорочная. Мало того – абсолютная. Чтобы ни одна сволочь и пикнуть о каких-либо махинациях с бюллетенями, подтасовках, неразберихе в списках избирателей не смогла! Или не дай бог поставить под сомнение легитимность новой власти. Ни один нацик, ни один дерьмократ, ни один коммунист-шизофреник! Слышишь, Гулидов!
Наконец-то разошедшийся Податев проявил свою сущность. Гулидов отметил для себя, как задрожали его тонкие губы, когда тот говорил о цели задания. «Значит, многое и для него поставлено на карту, – отметил он. – Этот тип пойдёт по трупам, не остановится». В запале полковник перешёл в одностороннем порядке на «ты» – чувствует своё превосходство, потому что поставлен не помогать, а контролировать.
– А флешка? – словно не расслышав вопроса, спросил Гулидов.
– Забудьте. На ней кроме эмвэдэвской базы данных за позапрошлый год ничего не было.
– Ну ты и сука! – вскипел Гулидов. – Насмотрелся я на вас таких идейных, сереньких и законспирированных. Всё о партии, о родине высокие слова в начальственных кабинетах вещали, а в сортирах поливали эту самую родину отборными матюгами вперемешку с мочой!
Податев побагровел, но «Остапа понесло».
– Как только один свердловский мужик спьяну вылез из берлоги с дубиной да на танк взобрался, так вы все врассыпную бросились. И ни о родине, ни о партии-кормушке не подумали. Глазки потупили, ручки замаранные кинулись отмывать. Что, отмыли? Хрена с два! По локоть, да что там по локоть, по самую глотку в крови стоите и свою же власть ещё и костерите! Не подло? Прошло-то всего ничего. И вы опять
