странного, сынок. Просто в его роду существует такая традиция: когда крестный отец ребенка вдруг умирает, ребенок этот сам выбирает себе вторую крестную маму. Амадей выбрал меня.
– А меня не крестили, – напомнил Иоанн.– Точнее, таинство крещения было, но не магическое, а обычное, христианское. А потом еще, помню, бабушка Вера заставляла Лидию часто поить меня святой водой.
– Это она хотела мои гены из тебя вытравить, – усмехнулась Рейна. – Не очень умной женщиной была моя сестрица. Может, нехорошо сейчас такое говорить, но, цитируя полностью известное выражение, скажу: о мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды. Я ведь тоже не проходила церемонию крещения, сынок. Понимаешь, я, как Хранительница, а теперь и ты, как мой помощник, не должны быть связаны никакими условностями. Пошли, дорогой…
– Подожди, – остановил ее сын. – Что там, в тубусе, который дал тебе Амадей? Ты даже не посмотрела.
– Я и так знаю, что там – крайне полезный документ. Открой и посмотри.
Ио открыл тубус, достал оттуда небольшой пергаментный свиток и зачитал вслух:
– Все, что сделали предъявители сей охранной грамоты, сделано с одобрения Всемирного Магического сообщества и на благо всего человечества… Мне это Дюма напоминает, «Три мушкетера». Амадей прямо как кардинал Ришелье, а ты – Миледи. Неужели нам эта грамота понадобится? Интересно, для чего?
– Зря смеешься, сынок. Никто не знает, что в нашей жизни случится, не обязательно сейчас, может быть, многим позже. Возможно, этот охранный лист когда-нибудь спасет нас от бед и даже, возможно, сохранит жизнь, – сказала Рейна, подходя к бело-желтой тумбе. – На выход!
На этот развращение пола прошло практически незаметно, и вот они уже снова находятся на сцене в слабо освещенном кинозале.
– До свидания, господа Зарецкие, – раскланялась перед ними Симона Андреевна, провожая посетителей на улицу. – Всего вам доброго!
– И вашей семье всех благ, – отозвалась Рейна, спускаясь по ступенькам.
Оказывается, они провели в Штабе уйму времени: небо уже не было насыщенно индиговым и готовилось к рассвету.
Зарецкая снова достала из мешочка двустороннее зеркало и поймала отображение Дома Культуры.
– Забери, что отразило, в зазеркальном мире скрой. Верни сокрытое в мир людской!
Здание Штаба заволокло туманом, а когда он рассеялся, все было по прежнему: унылые серые пятиэтажные дома и ничего, что напоминало бы о том, что здесь только что находилось то, что недоступно глазу обычного человека.
– Мам, смотри! – захихикал Ио.
Через дорогу, почти на тротуаре была припаркована их машина, а возле проявившегося настоящего Дома Культуры в панике метался Дмитрий.
– Пошли, пока нашего защитника инсульт не разбил, – вздохнула Рейна.
Когда мама с сыном приехали в свой коттеджный поселок, совсем рассвело. Щебетали птички, раннее солнышко
