с ящиком, ткнул пальцем во что-то мокрое и растер жидкость между большим и указательным пальцами. Я проглотила нарастающую панику, когда увидела, что́ он нашел.
– Возможно, он разбил бокал и пошел забинтовать рану.
Томас не удостоил меня ответом. Он встал и подвел Тоби к пятну крови.
– Тоби, ищи, – тихо приказал он псу.
Я с изумлением смотрела, как пес послушно обнюхал все вокруг, потом взял след. Он махал хвостом так усиленно, что мне показалось, будто Тоби сейчас взлетит, как птица, и полетит над перекрестками и переулками. Томас отпустил поводок, и мы затрусили вслед за псом, который миновал один переулок, потом следующий.
Мы пробежали всего пять улиц, когда я увидела груду поношенной одежды у стены заброшенного строения.
Человек сидел, вытянув ноги, опустив на грудь подбородок и мирно закрыв глаза. С его руки на рубашку капала кровь. Я выдохнула с облегчением. Несчастный пьянчуга с небольшой ранкой – это я могла бы пережить. Тоби остановился в нескольких шагах от этого человека и тихо зарычал.
– Одри Роуз, погоди. – Томас схватил меня за рукав, но я вырвалась.
Мне показалось странным, что Томас наконец-то назвал меня по имени, но я не остановилась, чтобы задуматься над этим, и не обратила внимания на его встревоженный тон. Было уже поздно. Натаниэль скоро ждет меня к ужину, и мне не хотелось объяснять, почему я так поздно вернулась домой после ланча в парке.
Подойдя прямо к бесчувственному мужчине, я кашлянула. Он не двигался. Я сделала еще одну попытку, на этот раз громче, но с тем же результатом.
Чертовы моряки и их любовь ко всяким дурманящим жидкостям! Я услышала, как Томас что-то сказал позади меня, но не обратила на это внимания, нагнулась и похлопала мужчину по плечу. Если честно, мне не нравились все эти мужчины вокруг меня, которые считали меня ни на что не способной. Я им всем докажу, что могу справиться с чем угодно, и даже лучше них.
Я еще раз похлопала его по плечу.
– Простите, сэр. Вы не…
Едва я дотронулась до него, как его голова откинулась назад, открыв ужасную ярко-красную рану на шее, похожую на улыбку.
Все-таки рана оказалась не на руке. Кто-то вскрикнул, возможно, я сама. Однако я бы предпочла, если бы вскрикнул проклятый Томас Кресуэлл.
Томас оттащил меня назад, обнял и стал мягко баюкать в объятиях, и мне даже было наплевать, что это крайне неприлично.
– Отключите свои эмоции, Одри Роуз. Считайте это уравнением, которое необходимо решить. И больше ничем. Все будет в порядке.
Посмотрев на свои руки, я поняла, что это ужасная ложь.
Все наверняка не в порядке, и это не математическое уравнение, ведь мои ладони были покрыты липкой кровью. Я лихорадочно вытерла их о свой корсаж, но это ничего не дало. Кровь испачкала мои пальцы обвиняющим красным цветом.
Каким-то образом, по какой-то причине, я была виновата в смерти этого человека.
Натаниэль
