много методов, как вырваться из стальных объятий.
Это правда, но я не могла ничего применить, потому что тело мгновенно обмякало, и я переставала его чувствовать.
Когда я вырывалась из ЕГО рук, ОН говорил: Ты вырываешься, солнце, но мне ведь это нравится. Присядь, возьми его в рот, и успокойся.
После этих слов я ослабевала, и больше не могла шевелиться, я делала, что он просил, пока он не выходил из сарая, и я не прислонялась спиной к холодной стене, пытаясь унять ужасные покалывания внизу живота, и остановить кровь из влагалища.
– Никита, если ты что-нибудь ей сделаешь, я сама вырву тебе руки, – Валерия показала парню кулак, но улыбнулась.
Любой человек после подобных слов встал бы, и больше никогда к нам не приближался, но Никита не был любым, он кивнул моей подруги, затем посмотрел на меня.
– Мне ещё нужны руки, так что я зайду за тобой в семь.
– Главное не опоздать и взять тебе леденцов, – засмеялась, немного подшутив над ним.
– Как смешно, – растянул губы и приблизил пальцы к моей щеке, на этот раз я даже не вздрогнула. – А ещё мне не нравится, когда девушка ест, как поросёнок.
– Есть великий нехочуха, а ты великий: не нравится, не люблю, ненавижу, – я говорю с парнем, я не отвернулась от него, и даже в глаза смотрю.
– Здорово, что ты такая внимательная.
Мы подстёгивали друг друга, это мой первый опыт в таком необычном общении между мной и парнем. Даже в 18 лет я не разговаривала так, и не вела себя подобным образом, я была до такой степени правильной, что сейчас меня тошнит от меня прошлой. Вот только моя правильность не помогла мне не пойти с НИМ.
Рита и Валерия давно уже встали и стояли на входе. Они пялились на нас и самодовольно улыбались.
Я осталась с ним один на один, и не испугалась, ни на миг не почувствовала страха. Я чётко могу сказать, что Никиту я не боюсь. Хоть и видно, что он сильный, настоящий мужчина. Нет желания убежать подальше. Верю, что он никогда не запрёт меня и не ляжет сверху, закрыв большой ладонью мой рот так, что я начну задыхаться.
– Тебе нужно поучиться внимательности, – я схватила с его головы кепку и побежала с ней на выход, но, Никита, вместо того, чтобы последовать за мной, крикнул:
– В семь вечера отдай мне её.
Не играет по чужим правилам, так неинтересно.
Натянула кепку на голову и подошла к подругам.
– Вот это да.
Валерия ударила рукой по козырьку.
– Ты сейчас своровала у него его вещь, – подруга укоризненно цыкнула.
Меня так затянуло в эти давно забытые чувства, что я потерялась, совершив кражу. Пришлось вернуться к парню, чтобы извиниться и отдать кепку.
Я шла мимо стола, когда ребёнок выронил из рук вилку, и она полетела на пол, вонзаясь острыми зубцами мне в мизинец ноги.
Дальше я услышала только свои громкие вопли на всю столовую, и почувствовала
