повторяли одну фразу. Мне становилось дурно:
– Это всё неправда. Ты должна успокоиться. Беги из сарая.
Я сглотнул слюну, не понимая о чём речь, и, кажется, даже не хотел знать. Мой взгляд упал на кожу её бедра: круглый шрам, с идущими от него прямыми линиями, я покачнулся, это был непросто круг с линиями – это шрам в виде солнца.
Что это? И откуда?
– Она не всегда нормально реагирует на кровь, на своём теле. Ты ничего плохого не подумай, ладно?
– Когда она придёт в себя, скажи ей, что я дарю ей эту кепку.
Я положил Алису на кушетку в медицинском пункте и вышел из кабинета. Валерия пошла за мной, а Рита осталась с Алисой.
У меня не получалось перевести дух, я был встревожен состоянием Алисы.
– Алиса девушка хорошая и психически здоровая, – начала рассказывать Валерия: – Она кое-что пережила, что ни каждому удаётся, и демоны прошлого пока не отпустили. Ты привыкнешь, – она разразилась невесёлым смехом.
– Я сам кровь плохо переношу, – я надувал щёки и выдыхал воздух.
Алиса не могла справиться с какими-то демонами, и я тоже.
Её прошлое задевает её мозг, а моё – моё тело: чистоту я полюбил, как отца посадили. Ненавижу опоздания, потому что батя приходил с работы позже, из-за того, что в это время был с теми девушками, его жертвами. Укачивает меня из-за матери, которая хотела прыгнуть под автобус, в котором ехал я. Скорее это было не укачивание, а защитная реакция мозга.
– Почему?
Девушка поглядывала на дверь, в ожидании подруги или медсстры.
– На это свои причины. Позвони, как Алиса придёт в себя, – я продиктовал ей свой мобильный номер. Она внесла номер в свой телефон, и подписала мой контакт «Барашек».
Я с детства терпел эту кличку, мне уже абсолютно всё равно. Вьющиеся волосы – это не проклятье, а дар, что они достались от матери, а не от Константина, у которого были тёмные и очень густые волосы.
Я вошёл в своей номер, и проверил свой телефон. Несколько звонков от матери меня встревожили, но я дал себе слово, что смогу отделиться от неё. Я поддерживал маму долгое время, терпел выплески злобы и истерик. Она не хотела принимать мою поддержку, она мечтала о смерти.
Включил кондиционер и встал под прохладную струю воздуха. Не люблю жару.
Тело горело, я пытался остудить его, но жар шёл не из-за высокой температуры, а изнутри меня.
Шрам солнца… Алиса сделала себе его сама, или… почему так страшно впускать мысли об отце и его стишке без рифмы?
Солнце не хочет светить мне в глаза.
Оно гаснет, когда я становлюсь их заразой.
Мои маленькие солнышки, как молодые девочки.
Я оставлю их про запас.
Я пошёл на балкон и лёг на лежак, стоящий прям посередине широкого, открытого балкона.
Отсюда я мог видеть бассейн в виде дельфина, и кусочек дороги, по которой редко проезжали автомобили. Я, наконец-то,
