мы другой жизни не знаем, так уж у нас заведено – трудись со светла и до темна, благодари Землю-матушку, да чужаков отваживай.
– Тогда что ж вы меня приютили?
– Поди старого спроси, зачем он притащил тебя сюда, видать напомнила ты ему доченьку нашу, Варварку… – Зинаида Захаровна, повернулась к выходу и, стараясь незаметно вытереть выскочившую слезу, выходя из дома буркнула: – будут еще из-за тебя проблемы у нас, чую будут…
– Уж в этот-то не сомневайтесь! – тихонько шепнула сама себе девушка, – я вам это гарантирую, – и принялась мыть посуду.
Прибравшись на кухне, Лена пошла наведать Сергея Сергеевича и как раз вовремя, мальчишка, каким-то образом очутился на краю кровати, свесил голову вниз и разглядывал разноцветный коврик.
Испугавшись, молодая мама подскочила к малышу, нежно взяла его на руки и принялась целовать.
– Ты что у меня уже ползать научился? – с нескрываемым удивлением спросила мама младенца, – не рановато ли? Так, не успеешь оглянутся, а ты уже во дворе за девками бегаешь! – Лена рассмеялась, потерлась своим маленьким носиком о носик сына, от чего малыш залился звонким смехом.
Веселясь и балуясь, мама с малышом завалились на кровать. Лена рассказывала сыну какие-то истории, сказки, гладила и щекотала ребенка. Сейчас они были счастливы!
Счастье, как известно, длится мгновения, вот и в этот раз идиллия была нарушена какими-то странными криками, доносившимися со двора. Любопытство заставило женщину подняться и посмотреть в окошко. Во дворе, кричал и махал руками безногий мужчина, а Петр Кузьмич, размахивая лопатой, пытался его прогнать.
Лена взяла на руки малыша, схватила резную трость, что лежала на всякий случай возле кровати и направилась к выходу. На залитом солнечным светом дворе развернулась целая драма. Ондрюшка, которого все звали дурачком, пытался прорваться к крыльцу с криками «Мне надо! Отстань дурак!», а хозяин дома, возмущенный оскорблениями пытался огреть прыткого инвалида лопатой по спине.
Увидев Елену мужчина запрыгал к ней со всей скоростью, на которую он был только способен. Елена испугавшись, попятилась назад, нащупывая дверную ручку, но тут Петр Кузьмич, догнав инвалида, со всей силы пнул его кирзовым сапогом в бок. Ондрюшка рухнул на землю и замер, только клубы пыли окутывали его замершее тело. Лена мгновенно спрыгнула с крыльца, подбежала, если можно назвать бегом, ковыляние на одной ноге с ребенком в правой руке и тростью в левой, к лежавшему мужчине и попыталась его перевернуть. Слезы брызнули из глаз девушки.
– Зачем же вы так! – закричала она на деда, – ему ведь больно!
– А нечего… – замешкался дед, он и сам не ожидал, что удар будет таким сильным, – нечего без спроса по чужим огородам лазить! – чуть осмелев от своей правоты, Петр Кузьмич развернулся и направился к сараю, – так глядишь он и в дом потом залезет без ведома! Поделом балбесу!
Ондрюшка-дурачок
