потянулись тягучие дни,Он успел не на шутку влюбиться…
Каждый что-то хотел, и пытались они
Своего, непременно, добиться!
Он Ей всё обещал, потом всё отдавал —
Ей хотелось затейливей пищи!
Каждый день для Неё учреждал карнавал,
И так сделался… сирым и нищим…
В свои сети Её не сумел Он поймать,
Слишком скользкой была Она рыбкой!
Ни угрозой, ни лестью не мог уломать —
Лишь Её обжигался улыбкой!
И в Нём умерло всё… даже умер поэт!
Сознавал, что не в силах бодаться —
И дошло до того – стал не мил белый свет,
И Ему… с ним хотелось расстаться…
Подошёл Он к реке, душу гнётом свело,
У причала узрел как находку —
Это лодка была, в ней лежало весло,
Но Он сел… без весла… в эту лодку…
Если с жизнью прощаться, не нужно весло —
Смерть не требует чести и хлеба…
И Он лёг… смотрел вверх… а теченье несло,
Его между… рекою и… небом.
То ль серьёзно хотел, то ль валял дурака,
Соглашался с собою, иль спорил.—
Пока Он рассуждал, то шальная река,
Несла лодку в открытое в море.
Уходил божий день в голубую тропу…
Жизнь – она… в ней законы без фальши!
И его утлый чёлн как яиц скорлупу,
Уносило от берега дальше.
Никаких упырей! … Никаких пирогов! —
И какие быть могут расчёты?! —
Здесь не нужно друзей, и не страшно врагов,
Если с жизнью вы сводите счёты…
Так Он смирно лежал, беззаботен и тих,
Жизнь ни с чем уже связь не держала…
Только, вдруг, по воде рванул выстрелом вихрь…
И ладья, как испуг, задрожала!
Будто кто-то спросил… ну, и кто здесь такой? —
Неужели голландец летучий?! —
Эта лодка давно распрощалась с рекой,
А вокруг собираются тучи.
Что за чёрт! … Как-то вдруг… сердце сжалось в комок,
Страх нежданно в душе приютился…
Вдруг рванула волна, был свирепый толчок —
И герой за бортом очутился!
Буря с хлюпкой лодчонкой не хочет дружить,
И героев ей глупых не надо! —
А Ему в этот миг… так приспичило жить!
Что взмолился… желая пощады!
В страхе клялся Он морю, что будет другой,
Что Он с хамством… в сей миг… распростился!
Ну а волны Ему навязали свой бой —
Он руками за борт ухватился!
И летело всё вниз, подымало со дна —
Море знало… как все… себе цену!
И на гребень, пушинкой, швыряла волна,
Окунала в кипучую пену!
Он держался зубами… Он Море просил…
Только с пеной сливались все звуки…
Он хотел, чтобы Бог не лишал Его сил,
Не ослабли, чтоб пальцы и руки…
…
Я Его в этом месте оставил… увы!
Так
