тебе не Уолл-Стрит.
Эд презрительно фыркнул.
– Что ты об этом знаешь.
Я вся кипела.
– Ладно, спрошу прямо. Когда истекут два года – мы уедем?
Вместо ответа он наклонился ко мне через стол и взял меня за руки. Гипнотически посмотрел мне в глаза.
– Джесс…
Я вскочила из-за стола и заорала:
– Да пошел ты! Ты не можешь заточить меня здесь навсегда!
– Ты ведешь себя как ребенок. Родители тебя избаловали. Ты живешь детскими мечтами о том, о чем не имеешь представления. Но, как ты верно подметила, все изменилось. Твоих родителей больше нет. Это ужасная трагедия, Джесс, я скорблю вместе с тобой. Я очень привязался к ним, они были замечательными. Но настало время повзрослеть. Мы не можем бросить мотель на произвол судьбы. Не можем из-за глупых капризов разрушить то, что твоя семья поднимала с нуля не одно поколение. Посмотри, чего они добились. Люди едут сюда со всей страны, целенаправленно останавливаются здесь. Ты хочешь, чтобы то, чему Бернард и Люси посвятили всю жизнь, пришло в опустение, просто пропало? Я еще многого не знаю. Ты – единственный человек, который может мне помочь. Один я не сохраню мотель, Джесс.
– Но я…
– Вот поэтому отец не отпускал тебя.
Я остолбенела.
– Что?
– Ты не способна принимать взрослые, взвешенные решения. Ты не имеешь понятия о том, что такое ответственность. Тебя интересует лишь твои «хочу». К сожалению, в этом мире есть еще слова «надо» и «должна». Бернард просто боялся, что ты не справишься. Пропадешь, поддавшись на первое же свое импульсивное желание.
– Заткнись, – прошипела я.
– Правда глаза режет?
Он не ссорился со мной. Не злился и не кричал. Разговаривал ровным и спокойным голосом, сохраняя хладнокровие. И это ужасно выводило меня из себя.
– Не правда. Отец знал, что я справлюсь.
– Ты даже сейчас ведешь себя как дитя. Я не прав? Докажи.
– Я не должна тебе ничего доказывать.
– Докажи себе. Когда ты в последний раз делала что-то, переступив через свои капризы?
Я сжала зубы от досады.
– Подумай, как следует. И сделай, что должна.
Я пулей вылетела на улицу и убежала на обрыв. Свесив ноги, горько плакала. Долго, наверное, несколько часов. В глубине души я ждала, что Эд подойдет сзади, обнимет меня и извинится. Скажет, что был не прав, наговорил лишнего. Но этого не произошло. Он был сильным и уверенным в себе. Умным и опытным. А я вдруг почувствовала себя маленькой глупышкой.
Его слова попали четко в цель, Подруга. Прямо мне в сердце. Оставшись одна в целом мире, без поддержки, я испугалась, что пропаду. И в тот момент мне показалось, что единственное правильное решение – согласиться с Эдом. Папа с мамой с небес смотрели на меня каждую секунду. Вряд ли им понравились бы мои истерики. Я хотела доказать им, что могу справиться со всем на свете. С чем угодно.
Я дождалась, пока бриз высушит слезы на моих щеках, и вернулась в дом, полная решимости.
