он сил в недавней схватке со смертью.
Разведя огонь и дождавшись, когда останутся лишь угли, она положила в них завернутую в большой лопушиный лист рыбу с грибами и колотыми орехами. Такой импровизированный обед Елена придумала на ходу, сама не зная, что получится.
– Если бы был чугунок, можно было уху сварить, а так приходится запекать, – вздохнула она, наблюдая за тлеющими углями костра. Обернувшись, Елена снова посмотрела в сторону герцога, поначалу он мирно спал, но тут стал беспокойным, что-то бормотал и метался во сне, на лбу проступил пот.
– Уж не жар ли вернулся?!
Она потрогала его лицо – нет, жара не было.
«Значит просто плохой сон», – со вздохом облегчения подумала она.
– Тише, тише, все хорошо, – словно успокаивая ребенка, приговаривала Елена, пытаясь прогнать кошмар. Кольбейн стал спокойнее, морщины на лбу разгладились, дыхание вновь стало ровным.
– Сколько вы несете в своем сердце ран, ваша светлость, –проговорила Елена, печально смотря на него и проводя пальцами по его лбу, – если бы только часть вашей боли я могла бы взять себе, чтобы вам стало легче, я с радостью это сделала.
День уже клонился к вечеру, холодало. Укрыв получше герцога своим плащом, Елена разгребла угли и достала рыбу. Запеченная в собственном соку с грибами и орехами, она оказалась наивкуснейшим блюдом.
– Хорошо бы и его светлость поел, – проговорила она, смотря на рыбу у себя в руках, – но и будить его тоже не хочется, он так мирно спит.
Елена встала и хотела было сходить помыть руки к реке. Но вдруг ее внимание привлекло какое-то движение в кустах рядом, Смуглый, все это время мирно щипавший траву, вдруг настороженно вскинул голову и навострил уши. Это было плохим знаком. Только не это! В страшном испуге Елена метнулась к углям, достала огниво из кармана и высекла искру. Надо было срочно разжигать костер заново. Волки, а это были они, боятся только огня. Побросав побольше веток и сухих листьев, ей наконец-то удалось заново разжечь пламя. Подведя Смуглого к себе, Елена встала, закрывая спиной лежащего на земле герцога, в правой руке она держала горящую ветку.
С каждой минутой мрак неумолимо сгущался вокруг костра, словно отрезая их от мира. Страшная тишина. Сердце Елены бешено колотилось, сжимая ветку до хруста в пальцах, она судорожно всматривалась в темноту. И вот послышался глухой треск сучьев, и через мгновение несколько пар горящих глаз проступили сквозь тьму. Волки отлично понимали, что бежать их жертвам некуда. Они зажимали их в кольцо. Один из волков, видимо вожак, уже подошел совсем близко и встал, словно в ожидании, с другой стороны костра. Нельзя было показать им свой страх.
– Пошел прочь! – крикнула Елена. – Сейчас я быстро твою шкуру опалю!
Вслед за вожаком вышли из темноты еще два волка. И стали медленно обходить костер с разных сторон. Один уже наклонил голову к самой земле
