дорогого сына, ты спасла всех нас от горя и отчаяния.
На его глазах навернулись слезы. Елена тепло улыбнулась ему в ответ.
– Дорогой, дорогой, – торопливо зашептала Родгена мужу, – зачем ты ее называешь дочкой? Это же прислуга? – и герцогиня бросила несколько растерянный взгляд на Елену. Ей было весьма непривычно ощущать себя в неоплатном долгу перед человеком последнего сорта, а именно таким Родгена считала всю прислугу.
– Просто заплати ей и все, – нервно проговорила она на ухо герцогу, дергая за рукав.
– Конечно, такой подвиг заслуживает награды, – ответил тот, и, посмотрев на Елену, спросил, – чего ты хочешь, дитя мое? Проси все, что угодно.
Елена сначала растерялась от столь ласкового обращения герцога Дорана и хотела уже отказаться от вознаграждения. Разве она бросилась на помощь Кольбейну ради награды? Нет. Просто пока он жив, жива она. Вот и все.
Герцог Доран внимательно смотрел на девушку и ждал ответа.
– Ну что же? Ты не можешь определиться с наградой?
– Ваша светлость, мне не нужно награды. Я помогала вашему сыну не ради нее. Но, если вам не сложно, не могли бы вы помочь мне в одном деле?
Она запнулась, подбирая слова. Затем посмотрела на стоящего чуть поодаль Кольбейна. Было видно, что он ждал ответа Елены с неменьшим нетерпением, чем его отец.
«Что же делать? – думала в смятении Елена. – Но это все равно должно было случиться».
– Ну так что же? – спросил герцог Доран.
Елена отвела взгляд от Кольбейна и произнесла на одном дыхании:
– Не могли бы вы подписать две вольные, деньги на которые я оставляла недавно старшей экономке?
– Две вольные?! – воскликнула пораженная герцогиня Родгена. Герцог Доран тоже выглядел очень удивленным. Кольбейна Елена видела лишь боковым зрением, но ей показалось, что при ее словах, он дернулся, словно желая подойти к ней.
– Да, две вольные, – продолжала Елена, стараясь выглядеть спокойно, – одну на меня, другую на работника Варди, и еще я оставила деньги, чтобы выкупить вот этого жеребца по кличке Смуглый.
– Ну что ж, – проговорил герцог Доран, – это меньшее, что я могу сделать в благодарность за спасение моего сына.
Родгена тут же стала что-то гневно шептать мужу на ухо, по всей видимости, уговаривая, не подписывать бумаги. Елена посмотрела на Кольбейна – совершенно потрясенный, он смотрел на нее тяжелым взглядом, полным боли и разочарования, словно она только что предала его.
«Но почему? – дивилась Елена. – Разве он сам не говорил мне, что нам не быть вместе? Что он герцог благородных кровей, а я лишь прислуга? Так почему такой взгляд?» Кольбейн опустил глаза и, резко повернувшись, направился быстрым шагом к дверям дворца и вскоре скрылся внутри.
– Приходи вечером в мой кабинет, – сказал герцог Доран, – все бумаги будут готовы.
То воодушевление, с которым Елена вставала
