я разузнал о тебе. Звучит странно, но в мире, в котором я живу, – это распространенная практика. Ты мог оказаться нежданным братцем, мне нужно было убедиться, – Мин пытался не выглядеть так, словно оправдывается. И все же сейчас не хотелось, чтобы разговор прекращался.
– Серьезно? За мной что, кто-то следил? – в искреннем изумлении выпучил глаза Лайт. – Я должен разозлиться, но слишком устал для этого. В таком случае ты и так должен знать все, что тебя интересует обо мне.
Он отрицательно покачал головой.
– Я получил лишь сводку сухих фактов, а меня интересуют мотивы, – казалось бы, в глазах Лайта проскользнуло облегчение, его плечи снова расслаблено опустились, а подозрительный огонек в глазах померк.
– Мир богачей и правда… нечто. Если я отвечу на все твои вопросы, можешь пообещать, что больше не будешь узнавать ничего подобным образом и копаться в моем прошлом?
Он задумался. Лайт предлагал правду в обмен на доверие. Он мало кому доверял, поэтому обычно не открывался людям. И даже немногим близким не во всем. Маре, к примеру, он никогда до конца не доверял, и, как оказалось, не зря. Все люди лгут и обманывают – специально, с добрыми намерениями или неосознанно. Мотив не меняет факта наличия лжи.
– Ты не сердишься? – не то чтобы его заботила реакция Лайта, скорее поражало чужое спокойствие. Он понимал, что, находясь на месте парня, был бы в бешенстве.
– Конечно, я зол. Тем не менее сейчас я пытаюсь понять тебя, хотя при других обстоятельствах не отреагировал бы так спокойно на вмешательство в мою жизнь. Но… какая сейчас польза от злости? И я не могу отрицать, для тебя все и вправду могло выглядеть странно. Мне тоже сложно подпускать к себе людей. У меня много знакомых, но мало друзей. Хотя я привык к другим методам, более естественным – спрашивать, к примеру, если нужно что-то узнать.
– Хорошо. Ответь на вопросы, и забудем о постороннем вмешательстве, – согласился Мин. Обычно он не любил давать обещания, однако Лайт не злился даже тогда, когда он сам понимал, что это разумно. Этот парень обезоруживал его по всем фронтам. Сначала Лайт пытался спасти ему жизнь, после помог сбежать из лап похитителей, теперь же, узнав правду, старался понять его.
Кто так делает? В голове прозвучало «взрослый здравомыслящий человек», но он с раздражением заглушил внутренний голос, до противного язвительный даже с самим собой.
– Итак, почему я сменил специальность? – начал Лайт, не откладывая уговор. – Во-первых, даже бросив музыкальное, отказываться от музыки насовсем необязательно. В этом ее прелесть. Она всегда со мной, и я продолжаю заниматься ей, хоть и не на академическом уровне и не так много, как раньше. А основная причина – авария, в которую я попал на первом курсе. Наверняка ты об этом уже знаешь. Нас было двое в машине, и мы могли погибнуть. Для каждого из нас авария не прошла без последствий, хотя мы и остались живы. Именно твой отец оказался тогда
