читалось во взглядах каждого из них.
А вдруг так и есть?
Вдруг я сошла с ума?
«Я слышу его голос, – подумала я. – Я слышу, как он просит меня вести себя тише. Он видит меня. Он может причинить мне боль».
Я отступала в дом, а когда я уперлась спиной в стену, подпрыгнула от страха. Я не могу выйти на улицу. Там небезопасно. Я это точно знаю. Все, чего я хочу, – это быть в безопасности.
Мир был страшен, и в последнее время у меня было больше страха, чем сил.
– Мэгги, пойдем, – простонала Шерил. – Ты все портишь.
Мама ущипнула Шерил за руку.
– Перестань, Шерил Рей!
Но она была права. Я все порчу.
Простите. Простите.
Я отступила еще на шаг. Не успела я опомниться, как ноги сами понесли меня обратно в спальню родителей. Это было самое безопасное место, которое я знала, и я не знала, как оттуда уйти. Забравшись под их одеяла, я почувствовала, как все мое тело сотрясает дрожь. Я не могу дышать. Я не могу заглушить шум в своей голове. Я не могу отключить свой мозг.
Когда одеяла сдвинулись, я схватилась за края, пытаясь удержать их.
Он нашел меня. Он нашел меня.
Я посмотрела в глаза папе, и меня накрыло волной облегчения. Мои глаза были широко раскрыты, в них читалась паника, а исходящие от него волны беспокойства были почти осязаемыми. Он лег на кровать и забрался ко мне под одеяло. Я не могла унять дрожь.
«Тише…
Тишееее…»
Голос дьявола отравил мою память. Каждая моя мысль сопровождалась воспоминанием о его шепоте. Я не могу выйти из дома. Если я это сделаю, он увидит меня. Я не могу говорить. Если я это сделаю, он услышит меня.
– Мы разберемся с этим, Мэгги, – сказал папа, обнимая меня. – Мы это исправим, чего бы нам это ни стоило.
До этого папа никогда мне не лгал.
Когда он встал, чтобы выйти в коридор и поговорить с мамой, я плотнее закуталась в одеяло. Я не могла унять дрожь, когда слушала, как мама говорит о своих самых потаенных страхах.
– А что если она никогда не оправится? Что если она никогда снова не станет собой? Что подумают люди? Что они скажут?
– С каких это пор нас волнует, что говорят люди?
– Эрик. Нас всегда волнует, что подумают о нас люди.
Это был первый раз, когда я почувствовала трещину в фундаменте родительской любви.
И все это было из-за меня.
Глава 6
– Дурацкий галстук цвета грязи. Дурацкий фиолетовый галстук. Как же это глупо! – бормотал я, заталкивая все галстуки в верхний ящик комода.
Ненавижу галстуки. Это из-за них я опоздал. Ненавижу себя. Это из-за меня Мэгги оказалась в лесу одна.
Я пытался закрыть ящик комода и все сильнее злился. Он не закрывался, потому что в нем было слишком много вещей.
– А-А-А! – закричал я, ударив по нему кулаком. – Ненавижу вас! Ненавижу!
Я
