напомнил о себе герцог.
Наместник Аджитанта пристально посмотрел на своего сеньора и, наконец, холодно ответил:
– Скорее я предпочту личный визит в Ледяной Замок. Роль стороннего наблюдателя меня никак не устроит, Ваше высокопревосходительство. Для обратного было сделано слишком много.
Дзэпар ехидно усмехнулся, хотя его взгляд, скользнувший по стремительно шагающей по улице госпоже Пелагее, так и остался ледяным.
– Несомненно, сделал ты очень многое.
– Оно заслуживало моего внимания.
– Такую точку зрения поддерживают далеко не все Высшие. Некоторые, как и я, считают, что ты излишне сосредоточен на своих первых заместителях. А ведь предполагается, что их предназначение освобождать твоё время для других значимых дел.
– Которые, несомненно, в полном порядке. Все доверенные вами области подконтрольны моему влиянию.
Сказав так, Ал’Берит отвлёкся на созерцание небольшого мяча. Некто из детей неудачно ударил по нему ногой, и траектория понесла игрушку прямиком к демонам. Мяч должен был остановиться где-то возле их ступней, но внезапно высоко подпрыгнул и звонко лопнул. Расстроенная ребятня тут же начала искать виноватого, и Дзэпар принялся взирать на их визгливую возню с хмурым видом.
– Даже здесь твоё присутствие создаёт шумиху, – наконец заметил герцог с недовольством и, понимая, что игра слов может продолжаться до бесконечности, сказал напрямую. – Твоя эксцентричность достигла апогея, Ал’Берит. Она привлекала ненужные взгляды. Появление рефаима вызывает слишком неприятную реакцию со стороны Рая. Озвученные ими последствия крайне нежелательны.
– Неужели в Аду столь острая нехватка полукровок, чтобы Раю не признать подобное чем-то обыденным? – деланно удивился наместник Аджитанта. – Три клана и несколько одиночек, вроде Леккео. Неужели недостаточно?
При упоминании имени секретаря в глазах Дзэпара вспыхнул огонёк недовольства. А затем он, мысленно приходя к некоему решению, с раздражением произнёс:
– В такие моменты должности Хранителя летописей и Главного архивариуса Ада кажутся мне совсем не подходящими для тебя. То ли дело, какой-нибудь придворный художник. Ведь у тебя столь умело получается раскрасить яркими красками жизнь всего высшего общества!
– Наверное, это опыт.
Весёлая интонация Ал’Берита прозвучала наиграно. Собственные слова заставили виконта мысленно вернуться в прошлое. В те дни, когда его влияние только набирало обороты, а высший свет мог позволить себе открытое пренебрежение по отношению к нему. Когда-то он и помыслить не мог, чтобы открыто перечить Его высокопревосходительству. Когда-то он только стоял у истоков пути.
Даже у самых могущественных существ всё когда-либо происходит впервые. Первый жизненно важный вздох, первая манящая мечта, первые тайные намерения. У каждого свой список первоочерёдности. Перечень Ал’Берита пополнился и нынешним приёмом. Он никогда
