Наполеону. Отпуская адъютанта, он поручил сказать Наполеону, что «если он намерен вступить в переговоры, то они сейчас начаться могут, с условием одним, но непреложным, чтобы армии его вышли за границу. В противном же случае Государь даёт слово – покуда хотя один вооружённый француз будет в России, не говорить и не принять ни одного слова о мире».
Между тем войска Наполеона быстро двигались к Вильне . 13 (25) Мюрат и Даву достигли Жижмор, куда на следующее утро перенесена была главная квартира. 14 (26) неприятель достиг Киеве, a 15 (27) кавалерия Мюрата имела уже ночлегу Рыконты. На следующий день, после незначительной ошибки французских гусар с нашими лейб-казаками, Наполеон занял Вильну.
Вступление Наполеона в Вильну было торжественно. Улицы и площади наполнились народом, многие из домов были украшены изысканными коврами, во всех окнах домов были видны нарядные с букетами цветов женщины, восторженно встречающие, проходящие мимо колонны французской гвардии.
Генерал-адъютант Балашев, отправясь в ночь с 13-го на 14-е июня, к рассвету прибыл вместе с двумя казаками и трубачом в селение Рыконты, где уже находился неприятель. У трубача входило в обязанность исполнять соответствующие аккорды в видимости противника, означающие приближение парламентёров. Балашев был препровождён к Мюрату. Мюрат, окружённый большой свитою и красовавшийся в изысканном неармейском костюме, встретив адъютанта Государя, первым начал разговор. "Очень рад вас видеть и познакомиться с вами генерал! Кажется, здесь всё предвещает войну." Балашев на прекрасном французском изящно парировал укол маршала:– "Действительно, ваше величество, кажется, Император Наполеон желает вести её".
Маршал, не зная нынешнего нахождения Императора, объяснил, где находится квартира штаба корпуса Даву и мило улыбнувшись, рысью ускакал со свитой к разноцветной толпе, стоявшей в конце улицы. Даву встретил парламентёра с угрюмой, недружелюбной гримасой на лице. "Отдайте мне письмо, я его сам передам Императору" – проскрипел очередной французский маршал. На ответ Балашева, что ему велено Государём передать пакет лично в руки Наполеону, маршал , не меняя тональности в голосе, возразил:– "Всё равно! Вы здесь не у себя, делайте то, что от вас требуют". Балашеву пришлось смириться с требованиями недружелюбного маршала.
Только 18-го июня(30) поступило приказание отправить его к Наполеону в Вильну. Его привезли на квартиру Бертье, и в следующий же день, Наполеон, прислав за ним своего камергера, графа Тюренна, принял нашего генерала в своем кабинете. По иронии, комната оказалась той же, в которой Александр I пять дней назад давал ему поручение. Обстановка комнаты была та же. На своем месте стоял стол в стиле Людовика XVI и мебель красного дерева. Только император был другой. Любопытное освещение беседы Наполеона с Балашовым дает французский историк Вандаль. По его словам, французский император решил принять русского посла для того, "чтобы поощрить на будущее время посылку новых парламентёров,
