Семь жизней. Рукопись неизданного романа. Сергей Корнев

      – Нет уж. Мало ли что там положат, – сказал себе вслух Петрович и, выскочив из-под стола, испуганно выбежал из домика.

      Через десять минут он уже был у брехаловского магазина, где с унылыми лицами столпились «горюющие». Впрочем, это и ожидалось: глаза потупились, а ноги ускорили шаг. И вроде бы уже всё, миновал, не заметили, но от родни не уйдёшь – родня родню чует. Сашка Распутин окликнул:

      – Дядь Вов, куда ходил-то?

      Петрович воротился немного и со всей возможной доброжелательностью ответил:

      – В Красном Восходе был, а что?

      – Что нашёл?

      – А чего там найдёшь-то?

      – Да ладно брехать-то! – вмешался Славуня. – По тебе, что ль, не видать, что выжрал?

      Но Петрович не потерялся:

      – У Волковых палисадник копал. Что ж они, стакан не нальют, что ль?

      – Они и за стакан удавятся, – проворчал Хрипатый. – Толька когда приедет, не слыхал?

      – Сказал, к двенадцати приедет… Двенадцати нет ещё?

      – Половина, – Хрипатый завернулся. – Сам, что ль, не знаешь?

      – Часов не ношу. Откуда я знаю? – ухмыльнулся Петрович и, заметив, что к нему интерес потерян, удалился.

      А дома ждал разнос. Жена накинулась, точно гусыня – не успел порог перейти – зашипела:

      – С утра пораньше уже закружил, тварь ты паскудная! А дела кто будет делать? Я, что ли, должна надрываться?

      И она с негодованием потрясла своим большим, далеко не женским кулачищем.

      – А что сделать-то надо, Люсь? – осторожно, вжав голову в плечи, спросил Петрович.

      Ответ был громоподобным:

      – Тебе дел, что ли, нет, паскудина?! У людей нормальных огород уж копается, а ему дел нет! Давай, вон, марш, в палисадник! Или что, не можешь, выжрал уже? Где был, где шлялся?

      – Да в Красный Восход ходил…

      – Что там, в Красном Восходе, делать?

      – Да у Бобра был…

      – Это, значит, у Бобра ты, скотина, хочешь работать, а дома нет?