Дворы я мог, и не совершая паломничества, я просто был слеп. Ради чего я пустился в столь тяжкий путь?” – с тоской размышляет Нафтоли. И вновь подставляет плечо раби Шмуэль. Он будто проник в душу ученика: “Ни о чем не жалей. Пройдут годы, и ты поймешь, друг, как верно ты поступил. А прибыль от правильного поступка в том, что он совершен”.
Еврейский мезальянс
Как-то в летний праздник швуэс гостили в Божине у раби Якова хасиды из города Добров, ученики раби Меира-Ицхака. Гости с нетерпением ждали исхода праздника, чтобы послушать знаменитые на всю округу сказки раби. Известен им также обычай божинского цадика: право рассказывать первую сказку он предоставляет гостю. Разумеется, у добровских хасидов сказка была заготовлена заранее.
Наконец-то Голда, жена раби Якова, очистила стол, убрав пустые миски из-под молочной лапши, которая подавалась вместо привычного борща, так как праздник швуэс не мыслим без молочной еды. Вот все расселись за огромным столом, раби поднял руку, призывая хасидов к вниманию и молчанию, и предложил гостям начинать. Лучший среди добровских рассказчиков не заставил себя долго просить – слова вертелись у него на языке. Вот его сказка.
***
Жили в одном городе два еврея-торговца. Один – средней руки, другой же – настоящий богач. Первого Бог одарил сыном Давидом, а второго – дочерью Эстер. Дети с малолетства были дружны и неразлучны, водой не разольешь. Давид, когда подрос, как и все мальчики стал ходить в хедер, то есть в школу, где еврейских детей учат понимать Святое Писание. Полюбил он учение и часами просиживал над книгой. А еще Давид сочинял стихи, которые посвящал Эстер. Он держал это в тайне от всех, да и от нее самой тоже. А Эстер обожала слушать истории о заморских приключениях, которые рассказывал ей дядя, брат отца. Он объездил полмира, и рассказам его не было конца.
Настоящая дружба, как и настоящая любовь, встречаются редко, зато детская дружба часто перерастает в любовь. Выросли Давид и Эстер и поняли, что судьба их быть вместе. Однако отец Эстер воспротивился браку, так как имел виды на жениха побогаче. Как ни странно, отец Давида тоже возражал – то ли гордость говорила в нем, то ли девица казалась ему несколько ветреной. Благоразумие и любовь не идут рядом: растет любовь – убывает благоразумие. Не добившись родительского благословения, влюбленные решили сбежать. Так и сделали.
Давид и Эстер придумали способ бегства. Точнее, одна придумала, другой поддержал. Темной ночью покинули они отчий кров, встретились в условленном месте, добрались лошадьми до ближайшей корабельной пристани, поднялись на отплывающее судно и были таковы.
***
Чудесно началось предсвадебное путешествие. Попутный ветер надувает паруса. Море и волны. Солнце и воздух. Небо и звезды. Сидят себе беглецы на палубе и вслух мечтают, как приплывут они в дальнюю-дальнюю страну, о которой Эстер не раз слышала от дядюшки, как сойдут на берег, как придут в синагогу и расскажут
