значения. В моём молодёжном окружении царила полная демократия, никаких раз и навсегда установленных норм и правил не существовало, полюбили-разлюбили, прожили в браке год – и возненавидели друг друга. А предательство – это совсем о другом…
И полетели счастливые дни, зиму сменила весна, потом пришло жаркое южное лето. Мы бродили по бульвару на Лермонтовской, сидели в тенистых парках и скверах, лакомились мороженым у фонтана на площади Искусства. Иван, как оказалось, знал наизусть множество стихов Пушкина и Лермонтова, Блока и Есенина. Любовь к поэзии привила ему учительница русского языка и литературы, а способности к иностранным языкам заметил у Ивана школьный преподаватель английского языка, отставной военный переводчик, выполнявший интернациональный долг в Эфиопии, Анголе и Мозамбике. Он же и рекомендовал поступать на иняз.
Военным переводчиком хотел стать и Коршунов, благо в университете после всевозможных реформ и оптимизаций всё же оставили военную кафедру, и он вместе с дипломом должен был получить офицерское звание…
Иногда я оставалась на ночь в «гостинке» многоэтажной панельной башни на северной окраине города, которую снимал мой новый друг. Мы покупали в соседнем супермаркете бутылку сухого красного вина, банку зелёного горошка, майонез, дешёвую колбасу и батон белого хлеба, готовили себе незамысловатый ужин. И не было ничего вкуснее этой простой пищи. А потом долго любили друг друга. За внешней сдержанностью скрывался нежный и чуткий человек, который раскрывался именно в эти моменты. Мы уносились в другой мир и в нём не было границы между нами, где не существовало наших тел, а было единое пространство, в котором царила страсть. За несколько месяцев до окончания универа Коршунов предложил мне посетить с ним ЗАГС, я была готова стать официальной женой будущего офицера и делить с ним горе и радости, как не пафосно звучит такая фраза. Но в дело вмешался случай, роль которого исполнила моя несравненная тётя Галина Петровна Чернявская.
5
Тётя Галя не была похожа на своего брата, моего отца. Светловолосая, невысокая, с юности полная, всегда весёлая и задорная, она пользовалась успехом у мужчин солидных, вальяжных, состоятельных, но как правило давно и прочно женатых. Поэтому штамп о браке в её паспорте к пятидесяти годам так и не появился, зато жизненного опыта было хоть отбавляй. И после смерти мамы Галина Петровна взяла надо мной шефство, как в социалистическую эпоху комсомол над пионерией.
Несколько раз она встречалась у нас на квартире с Иваном Коршуновым, была с ним вежлива и обходительна, но когда я сообщила о предстоящей свадьбе, то тётю Галю словно подменили.
– Ни в коем случае, ни за что! – категорично заявила она.
Хотя классическое выражение «только через мой труп» не прозвучало, но оно, безусловно, подразумевалось. Я осторожно попыталась выяснить, чем же ей не понравился мой жених. И услышала в ответ тираду, которой мог позавидовать самый популярный драматург или сценарист:
– Девочка
