style="font-size:15px;"> Прибежала начальница ЕРКЦ:
– Кто вы такие?! – кричит. – Выключите камеру! Убирайтесь отсюда!
Корреспондентка ей объясняет, что они из муниципальной телекомпании и имеют право снимать где угодно.
– Нам бы только выяснить, кто у меня прописан, – говорю я, – и всё!
Выяснив мой адрес, начальница достает из шкафа какую-то папку и, раскрыв ее, кидает мне.
– А прописан, – кричит, – прописан у вас Соломов Шукур Турсункулович, гражданин Узбекистана, 1980 года рождения.
– Какой, – говорю, – нафиг Шукур Турсункулович??? Впервые слышу!
Камера беспристрастно всё фиксирует. Начальница нервничает еще больше.
– Вот, – говорит, – его заявление.
Читаю:
«Я Соломов Ш. Т. прашу прапесат миня па адрису: г. Уфа,………………………….»
Тут я взрываюсь:
– И что мне его заявление? Где мое заявление? Где разрешение?
Цвет лица начальницы меняется каждую минуту: со свекольного на морковный.
– Потерялось, наверное…
Сотрудница ЕРКЦ из-за ее спины робко вопрошает:
– А, может, это ваша жена прописала?
– Собственник жилья я, – говорю, – никто без меня прописаться не может!
Начальница пискнула: «Я сейчас приду, подождите», и убежала. Стоим, ждем. Камеру выключили. А сотрудницы начали попрекать меня:
– Что ж вы не предупредили, что приедете? Мы бы хоть перед накрасились, а то перед телевидением неудобно…
– Ну да, – говорю, – вас предупредишь, а вы закроетесь, забаррикадируетесь и потом виноватых не найти.
Охранник их вдруг говорит:
– А давайте я им камеру разобью – а то чё они в самом деле, как папарацци недоделанные?
Тут оператор, Рустем его звали, взорвался:
– Я тебе, – кричит, – разобью! Она многие тыщи стоит, тебе твоей зарплаты не хватит расплатиться!
Шум опять поднялся, драка завязывается. Тут откуда не возьмись – начальница:
– Вы вот что, езжайте-ка в миграционную службу, там все гастарбайтеры в базе есть – они вам все разъяснят.
Ладно. Загрузились мы, поехали. Приезжаем. Поднимаемся в кабинет, который нам указали на входе. Без очереди заходим. Там капитан. Перед ним разложены папки какие-то, бумаги.
– Здравствуйте, – ласково так говорит, – проходите, а я вас жду (прошло 15 минут с нашего отъезда из ЕРКЦ).
– Понимаю вашу обеспокоенность, – говорит он мне, – но вы поймите, ошибочка вышла. Это бывает. А давайте, корреспондентка выйдет, и я вам все объясню?
После некоторых препирательств корреспондентка и оператор вышли.
– Значит так, – говорит капитан, когда мы остались одни, – выбирай: или ты в суд подаешь и ходишь по судам хер знает сколько и ничего не добившись – денег
