узнать у неё что-нибудь о былых временах.
Ксения Александровна была мудрой женщиной, никогда не дававшей волю тем чувствам и эмоциям, которые считала недостойными, а ещё она всегда говорила внуку: «Ты ничем не хуже прочих. Даже думать не смей». При этом она так хмурила свои идеальные брови, что Серёжа действительно не смел. А ведь повод для того, чтобы считать себя хуже других, у Беляева был – его отец был расстрелян, как «враг народа», в кровавом тридцать восьмом. Почему именно – парень не знал. И чем он старше становился, тем меньше ему хотелось это узнать. Всё больше становилось желание отречься от всех тех ужасов, которые принесла война. После великой Победы, ему, как и другим молодым людям, просто хотелось жить…
Но от прошлого не убежать. Его нужно принять, с ним необходимо подружиться. Когда в жизни Беляева возник Демидов, это прошлое коснулось его своими холодными пальцами. Дмитрий недвусмысленно дал понять, что в курсе не только его «декабристских» посиделок в том самом тайном обществе, он ещё и намекнул, что в курсе судьбы Алексея Стеклова, его родителя. Это был контрольный выстрел.
Получалось, что теперь судьба Сергея во многом зависела от него самого, от его слов и поступков. Жажда жизни была слишком сильна, Беляев не хотел заканчивать её сейчас, в это чудное время всеобщего счастья. Пусть это было горькое счастье, сопровождающееся восстановлением промышленности, экономики, городов, это было счастье народа, общее и заслуженное счастье.
«И что ты мне предлагаешь, Боря? Устроить бунт, убежать на край света и ждать, когда за мной придут? Это полковник НКВД! Ты только вдумайся в эти слова!» – подумал Сергей, садясь на край кровати. Пожалуй, в стране никого не боялись так сильно, до дрожи в коленях и мокрых штанов, как энкавэдэшников. И эхо тридцатых ещё звенело на широких улицах и проспектах.
Храбрецов, которые бы открыто в чём-то обвиняли власть, было немного. А если такие и находились, то столь же быстро исчезали, и их никто и никогда больше не видел. Вести подпольную деятельность было проще, а ещё проще – порицать других и считать, что «А вот я бы…».
Сергей честно признался самому себе, что боится и не хочет разрушить свою жизнь. Смирился ли он со своим положением? Нет. Но и бездумно показывать характер – большая глупость, которая не даст ему свободу, но образует ряд новых проблем. Хотелось убежать от этого дефектного слова «проблемы». Просто пожить. Поэтому он и согласился на эти отношения.
Беляев сам не заметил, как прилёг на кровать, касаясь одной ногой пола. Мысли о собственной тактике и судьбе слишком сильно завладели его разумом.
В последние дни Серёжа часто задавался вопросом: «Почему он, вообще, выбрал именно меня?», но не находил ответа. Для него оставалось бесконечной загадкой всё, что происходило в голове Дмитрия. Беляев видел что-то очень пошлое
