от нежданного счастья рожей, и с такими выпученными от увиденного глазами, что бабулька восприняла это по-своему и сказала то, что никак не ожидал услышать:
– Внучка это моего вещи… Точнее, были его, а теперь уж у меня ни внучка, ни вещей от него не осталось.
Честно сказать, я еще не видел столько… не знаю… боли? Безысходности? Горя? Всего вместе? В глазах этой старой женщины. И тут бы мне промолчать, попрощаться и уйти, но, видимо, мое чувство такта куда-то провалилось, к херам, или его активно прямо сейчас бьет ногами любопытство, потому как я задал самый напрашивающийся вопрос:
– Баба Рума, а что случилось-то с внучком вашим?
А вот тут реакция была ну крайне неожиданная. Глаза старухи как будто кровью налились, кустистые седые брови сошлись на переносице, сухие потрескавшиеся губы сжались в тонкую линию, а старые немощные руки до хруста сжались в кулаки на. После чего она сказала всего одно слово:
– Великаны.
И сказано это было с такой нескрываемой ненавистью и бессильной яростью, что меня будто ледяными иглами вдоль хребта прошибло. Если бы чувства были материальны, то всего того негатива, что испытывала баба Рума, хватило бы на то, чтобы испепелить пару десятков людей на месте. По крайней мере, мне так показалось.
– Тебе пора, – поднявшись со стула, едва сдерживаемым от ненависти голосом сказала она. – Не заставляй старосту ждать. И на будущее, прежде чем зайти к кому-то в дом, сначала постучись. Не очень-то приятно, когда к тебе вламываются без приглашения. А теперь прощай.
Попрощавшись и еще раз извинившись, на этот раз от всего сердца, я вышел за дверь, тихонько ее прикрыв.
***
В голове вертелось множество разных мыслей, пока я шел по лесной тропинке в сторону деревни. В том, что я уже не у себя на севере, и, возможно, даже не на своей планете, у меня сомнений почти не осталось. Все-таки сообщения о навыках буквально сдули все мои робкие надежды, что это какой-то розыгрыш.
Да и то, как говорила бабка Рума о великанах… Тут бы Станиславский ссался кипятком и истово верещал: «Верю, сука, верю!» Как по мне, такое состояние нереально как-то сыграть. Но, опять же, тогда встает тот же вопрос – куда меня занесло, и главное как?
Пока я обо всем этом думал, не заметил, как дошел до той самой площади с колодцем, и тут уже было на что посмотреть. Тут было достаточно много людей, а также различных лавочек, прилавков, всяких ковриков прямо на земле, с разложенными на них товарами. В общем, что-то вроде наших рынков. Но что бросалось в глаза больше всего, так это контингент. Тут было много разных существ, я имел довольно скудные познания о фэнтезийных мирах, но некоторых смог различить.
Вот, например, стоит торгует оружием и броней квадратная, бородатая, человекоподобная тумбочка – это дворф. Рядом с ним серокожий, пепельноволосый, с алыми глазами и длинными ушами, не пойми кто, то ли баба, то ли мужик, но, судя по отсутствию сисек, –
