Лику вчера выгнал брат.
Она подошла, открыла нужную вкладку, выбросила из головы мысли об «Игорьке» и, усевшись на кровать, погрузилась в чтение.
Вал: Между нами десять лет разницы. Всего лишь. А будто целая вечность. По сравнению с ней я кажусь себе стариком.
Лекс: Ты вроде из детдома? Ничего удивительного. Та еще школа жизни. Но, блин, ставить крест на себе только из-за этого…
Тол: Я же поставил.
Лекс: А я – нет. И счастлив. Так что не учи парня плохому. Кстати, сколько тебе, Вал?
Вал: Тридцать.
Тол: Это ей двадцать? Забей, мужик. Она тебя пошлет сразу. У них в голове в таком возрасте ветер гуляет. Думают о кинозвездах и нарядах. Такие, как мы, им не интересны.
Лекс: Люди разные. Тебе ли не знать.
Тол: Он говорил, она живет в достатке. Ставлю всю мою никчемную жизнь на то, что родители с нее пылинки сдувают и исполняют все ее прихоти. А теперь подумай, что ей может дать Вал? Ну, кроме чувств, которые ей, скорей всего, не нужны.
Вал: Она красавица. Объективно. Возле нее всегда много мужчин всех возрастов. Так что да, такой, как я, ей не нужен…
– Лика! – да что ж такое! Не дают спокойно почитать!
Лика привычно свернула вкладку и вопросительно посмотрела на Макса.
– Там Игорь Странов звонит. По домашнему. Раз уж мобильник ты отключила.
– Меня нет.
– А мама?
– Ее здесь тоже нет.
Макс хмыкнул и вышел. Лика вернулась к ноутбуку.
– Как ваше самочувствие? Кошмары продолжаются? – кареглазый брюнет в возрасте внимательно смотрел на Валентина с той стороны экрана.
– Они и не прекращались, – пожал плечами Валентин. Последняя неделя выдалась чрезвычайно загруженной, и со своим психотерапевтом он мог общаться только по скайпу.
– Значит, таблетки не помогают…
– Через раз.
– Найдите время на следующей неделе заглянуть ко мне в офис. Я выпишу другой рецепт.
Валентин кивнул. Обязательно. Ночные кошмары выматывали его не хуже работы.
Общение с психотерапевтом Валентин начал в двадцать пять лет. Детдомовское прошлое с его вечными страхами постоянно давала о себе знать. И едва встав на ноги, Валентин начал искать того, кто поможет если не убрать последствия жизни в детдоме, то хотя бы свести их к минимуму.
Агранов Петр Семенович стал первым и единственным врачом, к которому обратился Валентин. Пять лет наблюдений. Не постоянных, нет, периодических. Да, прогресс был виден невооруженным взглядом, но Валентин прекрасно осознавал, что до психически здорового человека ему очень далеко.
Через пятнадцать минут сеанс завершился, и Валентин отправился на кухню – ставить чайник. Нехитрый ритуал заваривания чая, а затем и самого чаепития, приносил измотанной душе успокоение и позволял набраться сил перед очередной рутинной работой.
Небольшой
