видеть ее. Да даже в моей интерпретации звучит жутко. Для обоих сторон. Вал, тебе полечиться бы.
Вал: Я общаюсь с психотерапевтом, если ты об этом, но не из-за моей «одержимости», а из-за старых детских травм.
Лекс: А надо бы таблеточки попить.
Тол: Советчик, за собой следи.
Вал: Когда она выйдет замуж, а это, думаю, случится скоро, она со всех сторон привлекательная невеста, мне будет больно, но я смогу пережить и эту боль. Может быть, я даже прекращу ходить за ней. Но не видеть ее сейчас, когда она одинока… Нет, это сильнее меня. Иногда, когда она проходит совсем близко, и я слышу ее голос, я воображаю, что это я сейчас иду рядом с ней.
Лекс: И как? Становится лучше?
Вал: *грустный смайлик*. Увы, нет. Только сильней бережу рану.
Тол: У тебя легкий слог. Ты чем на жизнь зарабатываешь?
Вал: Работаю с текстами.
Тол: Я примерно так и думал.
Лекс: Ты не преподаватель часом?
Вал: Нет. Не люблю толпу, пусть даже это и студенты.
Тол: Студентов как раз не грех не любить. Вечно орут. Хорошо хоть по этажам не бегают.
Лекс: Ты так это говоришь. Со знанием дела.
Тол: Экономику преподаю уже не первый год.
Лекс: М-да. Даже не знаю, кому сочувствовать: тебе или студентам.
Вал: Она студентка. Второй курс юридического.
Лика оторвалась от чата, повернулась к тостеру, достала подсушенный хлеб. Положила сверху кусок жареного мяса и стала усиленно его жевать. Она любила проводить вечера на кухне: и почитать с ноута можно, и еда рядом, только руку протяни. Сейчас, работая челюстями, она пыталась понять, что именно смутило ее в прочитанном. Что-то такое было, что-то, что царапало сознание острыми коготками. «У тебя смех, словно колокольчики звенят», – вспомнила она вдруг слова Виктора, своего старого друга и давнего поклонника.
Лика нахмурилась, вернулась к чату. «Я видел ее сегодня. Она задорно смеялась над шуткой своей спутницы. И я мечтал быть на месте той девушки. У нее смех, как колокольчики звенят… Она студентка. Второй курс юридического».
Лика отложила не доеденный бутерброд, потерла руками лицо – дурацкая привычка, от которой никак не могла отвыкнуть. Чушь, конечно. Но… Лике на какой-то момент показалось, что Вал говорил о ней…
Валентин тщательно скрывал, что вырос и до совершеннолетия жил в детдоме. Он не думал, что у кого-нибудь из его знакомых или коллег хватит финансов и связей, чтобы узнать всю его подноготную, но привычка осторожничать, буквально въевшаяся под кожу, заставляла молчать о данном факте биографии. Только психотерапевту и двоим приятелям на форуме, никогда его не видевшим, он не побоялся сообщить об этом. Первому – потому что детдом играл в его лечении ведущую роль, вторым – потому что не собирался встречаться с ними вживую. Остальные окружающие ничего знать не знали.
Вообще, конечно, форум помогал Валентину ничуть не меньше сеансов
