акваторию порта.
Надежда и Аня не стали брать с собой детей.
Неизвестно, сколько времени придется ждать, пока судно пройдет таможенный досмотр, а мучить малышей под палящим июньским солнцем было бы неправильно и глупо. Их оставили дома, под присмотром соседки-пенсионерки, заслуженной учительницы УССР, «заслужившей» – таки на старости лет крохотную комнатку в коммунальной квартире.
Учительница эта вселилась в коммуналку самой последней.
Уже все комнаты были заняты, уже успели перезнакомиться жильцы, когда управдом привел в квартиру худенькую, крошечную старушку, одетую в коричневое «школьное» платье с кружевным воротничком, с приколотой на груди медалью, благодаря которой соседи и узнали, что эта худенькая крошечная то ли бабушка – то ли подросток и есть Заслуженная Учительница УССР.
В руке старушки был фибровый чемоданчик, а управдом, брезгливо морща нос, нес за нею чучело обезьянки.
Оказавшаяся в это время дома мужская половина жильцов, быстро занесла в комнату учительницы ее мебель: узенькую кровать с «шишечками» по углам спинки, колченогий стул и тумбочку. Больше пожитков у новоселки не было.
Митя и Тоня, приоткрыв рты, заворожено смотрели на обезьянку, не понимая, что это.
Дети – всегда дети. Им все интересно, все любопытно.
Митя и Тоня, устав бегать по длинному коридору коммуналки, подолгу стояли у закрытой двери, ожидая, когда учительница выйдет из комнаты, чтобы хоть одним глазком, через щель приоткрытой двери, увидеть чудную зверушку.
Совсем скоро учительница пригласила любопытных малышей к себе.
Она усаживала детей на кровать, садилась сама посередине, открывала книжку и подолгу читала им сказки и стихи.
На обезьянку можно было только смотреть. Руками ее трогать, а тем более играть с нею, было нельзя.
Надежда и Аня, заметив, куда все чаще стараются улизнуть их дети, поначалу старались их забрать, чтобы не мешали пожилой даме. Но учительница ничего не имела против визитов малышей, улыбаясь, говорила подругам:
– Ну что вы, девочки, я всю жизнь с детьми проработала, мне они только в радость. Пусть сидят себе, а я им книжку почитаю.
Учительница ничего не готовила для себя на коммунальной кухне. У нее не было даже своего столика и примуса.
Через короткое время, Надежда и Аня стали ее «подкармливать», то налив тарелку супа, то занеся в комнату пару котлет с немудреным гарниром.
В первое время учительница отнекивалась, говорила, что ей неудобно «объедать» соседей, что у нее хорошая пенсия и ей вполне хватает на пропитание. Подруги, для того, чтобы пожилая дама не чувствовала себя обязанной, просили ее посидеть с детьми, почитать им, занять ребятню. Обставляя все таким образом, что учительница уже не чувствовала себя нахлебницей.
К ней никто не приходил. У нее никогда не было гостей. О родственниках спрашивать было как-то неудобно. Никто не знал, что случилось в жизни этой женщины, почему она осталась на старости лет одна.
Вот ее-то и попросили
