Джина, поставь, как было. И… нужно подождать несколько минут. Только не пугайся, если я кончусь совсем, ладно? Ну, это со всеми бывает, не надо этого бояться. На Гардаре похороните, а инструкции все я оставил, второй пилот найдёт их легко, – слова получались какие-то будничные, да и голос, кажется, сел. – И не смотри на меня так, я бы сам хотел остаться с тобой надолго, но это уже не от меня зависит, – что это у меня с дыхалкой, садится, что ли? Тогда уж поскорее бы, чтоб не затягивать…
– Ты что это несёшь, моя драгоценная развалина?! – похоже, она вовсе не рассердилась, хотя хочет такой казаться, да уж, куда я полез со своими амбициями… – Если тебе настолько плохо, то цепляйся за меня, Темпл, прорвёмся, нам привыкать, что ли? – она обхватила плечи и талию, это очень здорово и… невыносимо, от этого хочется рыдать, если бы хватало сил ещё. – Я вовсе не хочу тебя терять ещё раз, пойми ты это, наконец, пожалуйста, Темпл! – так, это что-то новенькое, так она на меня ещё не смотрела…
Рискнём, Саймон Флэш? Чего тебе терять, когда уже всё закончено? Ты же всегда хотел это знать, не так ли?
– Джина, – говорить становится всё труднее, но ничего, успеем, – ты что, настолько ко мне неравнодушна? Я же… уже старая развалина, честно говоря, и…, – не успел, но зачем же так орать?
Или ему показалось, что он глохнет? Во всяком случае, её крик достиг цели вполне удачно…
– Не смей!!! Не смей уходить, я этого не вынесу! – ах, можно подумать, я хочу этого, дурочка… – Темпл, я же люблю тебя, почему ты такой тупой, а??? – честно говоря, эта мысль не приходила мне в голову, но если это так, то само по себе это очень здорово, жаль, что слышу так поздно…
Скайстон, правда, вдруг ощутил, что все эти мысли он хоть и не говорил вслух, но будто бы они дошли до собеседницы сами по себе, без его участия. Наверное, утрачен контроль над лицом. Эх, мне бы мои «золотые преддипломные» сейчас, я бы не подкачал, но, видимо, уже слишком поздно…
– Спасибо, Джина, я действительно тупой, – до чего трудно говорить, но быть эгоистом и молчать уж совсем тогда неприлично. – И мне жаль, что я не подумал об этом раньше. Прости.
Так, что-то происходит, надо напрячь зрение и рассмотреть получше. Какие-то золотые искры в воздухе, но не похоже на галлюцинации. Ох, ты, лицо моего старшего учителя, погибшего там, за рудниками, жизнь назад, по дороге к свободе уже – видимо, дело совсем дрянь, раз появился его образ, мы же с самой его гибели так и не виделись. Пропало, зато голос в ушах совсем не галлюцинация, надо полагать. «Расстегни пуговицу, Темпл, нельзя всё время ходить в мундире, задохнёшься. Расстегнись – иногда это необходимо.» Но я же с этим никогда не спорил, хоть и не понимал! Как быть?
– Темпл!!! – пришлось поспешно доказать, что он ещё видит и слышит, как ни странно. – Ты…, – и не надо так трястись, правда, Джина, я же ещё здесь, – ты ничего мне в свою очередь сказать не хочешь, а? – ах, какой же я чёрствый чурбан, она права,
