Желтковой номер убирался?
– Конечно. Кто же оставит его неубранным? Думаете, та дама оставила в нем миллион долларов? – засмеялась девушка, даже и не подозревая, что попала в самую точку, в самый нерв.
– Эта женщина – моя гражданская жена, – серьезным тоном ответил ей Виталий. – Она разбилась насмерть в то утро… при ней не оказалось ни документов, ни драгоценностей.
– Боже мой! Какой ужас! – Улыбка сползла с лица молоденькой дежурной. – Тогда вам лучше обратиться в полицию. Но не думаю, что она оставила все это здесь, у нас. К тому же у нас проверенный персонал. И, если бы горничная обнаружила что-нибудь ценное в номере, тем более документы, она непременно сообщила бы об этом администратору. У нас с этим строго!
Но они все-таки уговорили девушку, чтобы та вызвала горничную, убиравшуюся в номере на четвертом этаже, и проводила их туда. Но перед этим они вместе с ней заглянули в номер на третьем этаже, где они провели ту самую, перевернувшую их жизни и уничтожившую дружбу, ночь. Николай сразу же метнулся к окнам и попытался открыть их.
– Что вы делаете? Зачем вам это? – испуганно спрашивала горничная, невысокая полненькая женщина средних лет в белом фартучке. Она-то в отличие от бывших постояльцев вела себя естественно.
Но Николай, не обращая на нее никакого внимания, продолжал свое дело.
Окна с треском и скрипом наконец открылись.
– Вот! Видишь? Невозможно их открыть бесшумно. Поэтому-то она и сняла другой номер! А сумку, – он понизил голос и заговорил в самое ухо Виталия, – выбросила в окно! Поэтому дежурная, когда они выходили, и не увидела ни у той, ни у другой никакой большой сумки. Они выбросили сумку во-о-он туда, – он высунулся из окна, и густая каштановая листва бросила на его голову зеленоватую бликующую тень, – в траву. Вышли налегке, пританцовывая, суки, обошли гостиницу, взяли спокойно сумку, сели в машину и покатили…
– Думаешь, они не могли бы это проделать в нашем номере? В смысле, выбросить ее отсюда?
– Думаю, это было опасно. Кто-нибудь из нас мог бы проснуться от этого шума. Они не хотели рисковать.
– Но почему она сняла номер точно над нашим?
– Полагаю, для того, чтобы, находясь наверху, слышать все, что происходит внизу… Если бы она услышала наши голоса, то знала бы, что мы проснулись и все такое… А так, уверенная в том, что мы спим, она и выбросила… в окно.
– Послушайте, у вас что-нибудь пропало? Но я клянусь вам, что ничего в этом номере не было! – возмущаясь, оправдывалась горничная.
– Пойдемте, вы покажете нам такой же номер на четвертом этаже.
Там они тоже открыли окна. Да только сразу, с первых минут, стало ясно, что петли этих старых деревянных рам были предварительно смазаны, а потому, открываясь, они не издали ни единого звука.
– Ну, что я говорил?! – Николай бросил на Виталия презрительный взгляд, понимая, что теперь, что бы тот ни говорил, как бы ни пытался его убедить в своей непричастности к этому делу, он все равно не поверит
