type="note">[304]. Основу войск округа составляли 13 запасных пехотных бригад по 5–7 запасных полков каждая. Всего в округе дислоцировались 79 запасных пехотных полков[305].
Интересы военнослужащих, исповедовавших ислам, представлял специальный выборный орган (совет) – Всероссийский мусульманский военный шуро (ВМВШ), созванный в июле 1917 г. в Казани. ВМВШ, руководимый прапорщиком, эсером И.С. Алкиным, приобрел большой политический вес после того, как во время корниловского выступления его представители сыграли ключевую роль в переговорах с Кавказской туземной конной дивизией (Дикой дивизией) на подступах к Петрограду 29–30 августа 1917 г. После этого Временное правительство санкционировало широкую мусульманизацию частей Русской армии. «Принципиальное выделение» мусульманских частей было согласовано с Временным правительством 18 сентября 1917 г., хотя явочным порядком они возникали и раньше. 7 октября началось формирование трех запасных мусульманских полков для питания действующих на фронте мусульманских частей. Под патронатом ВМВШ с ноября 1917 г. на Румынском фронте, главным образом из татар, формировался Мусульманский корпус[306]. Еще один Мусульманский корпус формировался Кавказским фронтом из азербайджанских татар. Таким образом, мусульманизация войск несколько отставала от национализации других частей Русской армии, что соответствовало более медленному оформлению политических институтов российских мусульман, однако к концу 1917 г. и она набрала высокие обороты. Мусульманские представители появились во всех крупных штабах и управлениях Военного министерства.
С точки зрения раскрытия темы исследования важно определить, какое влияние оказала национализация Русской армии в последние месяцы ее существования (конец 1917 – начало 1918 г.) на политику большевиков в области национального военного строительства в рамках РККА.
Временное правительство и военное командование отнюдь не приветствовали охватившую войска националистическую стихию, однако, будучи бессильными остановить ее, они пытались найти в ней какую-то пользу. Демагогически подыгрывая националистам, военный министр А.И. Верховский находил оправдание национализации войск в том, что «если мы не будем доверять народам России, то нечего и пытаться спасать Россию; только в единении всех населяющих Россию народов спасение нашей родины»[307].
Бытовало мнение – и деятели национальных партий всячески настаивали на нем, – что перекомпоновка личного состава по национальному признаку – едва ли не единственный способ уберечь армию от полного разложения и краха, поскольку этнически однородная воинская часть якобы должна быть более крепко спаянной и менее подверженной дезорганизации[308]. Например, по воспоминаниям П.П. Скоропадского, будущего гетмана Украины, идея украинизировать XXXIV армейский корпус, которым он командовал, нашла поддержку вышестоящего командования: «Поручик
Краснознаменный Приволжский. История войск Краснознаменного Приволжского военного округа. М., 1984. С. 6.
