ехала, а Город у Моря в Украине.
– Мне все равно. Возьмешь?
– Возьму, – юноша улыбнулся:
– Как хоть тебя зовут?
– Наташка.
– А я Володя.
– Угу, – кивнула Наташка и снова уставилась в окно.
***
Столько зелени, яркой, буйной, Наташка не видела ни разу в жизни.
Там, где она родилась, уже к середине мая листва на деревьях становилась оливково-серой от жары, а потом и вовсе скручивалась в трубочку и опадала. А в Городе у Моря улицы были сплошь усажены огромными старыми каштанами, платанами, акациями и липами. Листва была ярко-зеленая, солнышко ласковое, не обжигающее и не высушивающее кожу до пергаментной тонкости.
С моря дул прохладный ветерок и шевелил волосы, которые не нужно было прятать под убогим черным платком.
За короткую поездку в трамвае девушка не успела толком увидеть город, да и не нужно это ей было. От нового местожительства Наташка ждала вовсе не архитектурных красот, а совсем другого.
Наташке понравился и Володин дом, которой был не намного лучше таджикских домишек, хорошо хоть дувалом огорожен не был; и его мама, ласковая, смешливая, полная женщина, сразу начавшая обнимать и целовать Наташку, подарившая ей свое платье уже через час после знакомства; и друзья-соседи, встретившие девушку доброжелательно, не бросающие на нее косые взгляды, не ставшие тотчас выспрашивать: кто такая? откуда и зачем пожаловала? что надо тебе от нашего парня?
Наташка расслабилась, успокоилась и, впервые за последние годы, почувствовала себя в полной безопасности.
Наверное, через какое-то время она вышла бы за парня замуж и нарожала ему детишек, но у Бога (или Дьявола) были другие планы, и однажды утром, когда Володя уехал к друзьям, с которыми все не мог навстречаться, во двор зашел Участковый.
Конечно, Наташка после первого же посещения опер-пункта могла рассказать обо всем Володе, или вовсе не ходить в этот чертов оперпункт. Но полагаться на мужчин она не умела, научиться этому было некогда, да и не у кого, а потому насмерть перепуганная тем, что ее отправят в ненавистный Душанбе, девушка согласилась на гнусное предложение, надеясь, что все ограничится одним разом. Её выворачивало от жирной, потной, вонючей туши, от слюнявого, липкого рта, от восторженных всхлипов и похрюкиваний, сопровождавших сам процесс, затянувшийся, к счастью, ненадолго.
Наташка надеялась, что не вызывавшая ничего, кроме отвращения, близость больше не повторится.
Но …"коготок увяз всей птичке пропасть" … и когда через неделю участковый снова заглянул во двор Володиного дома, Наташка поняла, что жаловаться поздно, и согласилась на связь со стареющим ловеласом.
Настал день, когда Володя уже не смог закрывать глаза на Наташкины постоянные отлучки.
Когда друзья, смеясь, спрашивали, где он подцепил и откуда притащил эту блядину, которую всем на потеху, ни от кого не скрываясь "приходует" участковый прямо на своем рабочем месте.
Выпив для храбрости, юноша отправился в опорный
