бы…" – Марк встряхнул головой, словно выныривая из пелены мечтаний:
" Что за чушь лезет в голову? Со мною моя любимая жена, которая скоро родит мне ребенка. А мама… ну она успокоится… со временем".
Побродив еще немного по площади у собора, выпив чашечку кофе в одной из Венских кондитерских, Марк отправился в гостиницу.
– Где ты был весь день?– жена встретила Марка обиженным голосом и надутыми губами.
– В город ездил, Штефансдом хотелось осмотреть. Неизвестно, придется ли еще раз в Вене когда-то побывать.
– Чей-чей дом? – Наташка удивленно выпучила глаза.
– Собор Святого Стефана, – Марк улыбался и трепал ее непослушные кудри.
На следующий день Марк решил расшевелить свою загрустившую жену:
– Давай, собирайся, поедем любоваться Венским Оперным Театром.
– Я оперу не люблю, – Наташка продолжала лежать в кровати, но, заметив недоумевающий взгляд мужа, добавила:
– Музыку вообще люблю, а оперу – нет.
Марк засмеялся, запустил пальцы в ее кудри:
– Глупышка. Билеты в Венскую оперу нужно за полгода заказывать. Просто осмотрим здание, полюбуемся архитектурой, по городу погуляем.
– Вот еще, радость великая, на очередной домик любоваться,– Наташка отвернулась к стене:
– И вообще, меня тошнит, а от тебя никакого сочувствия не дождешься.
Марк снял куртку, присел на край кровати, положил руку на выпирающий живот:
– Ну не сердись, я не подумал, что ты плохо себя чувствуешь. Хочешь, я никуда не пойду, с тобой останусь?
– Можно подумать, что если ты останешься, мне лучше станет. Иди уже, любуйся своим домиком.
Марк медленно, словно еще раздумывая, надел куртку и вышел из номера.
Ада смотрела на расплывшееся по кровати тело своей невестки и думала: "Да когда же тебя, притвору, тошнить-то перестанет"?
К счастью для всех, через две недели вопросы с оформлением документов были решены. На пути в Америку эмигрантов ждал Рим.
***
Ехать поездом от Вены до Рима почти сутки. Семья заняла отдельное купе, заполнив все свободное пространство чемоданами.
До Рима они так и не доехали. Пассажиров высадили на пригородной станции и велели садиться в автобусы.
Уже в темноте автобус прибыл к какому-то пяти или шестиэтажному дому, где на первом этаже было нечто вроде конторы, в которой всем объяснили, что здесь можно жить не больше одной недели и что за это время все должны найти себе другое жилье в Риме или его окрестностях.
На втором этаже было несколько спален по десятку кроватей в каждой. Под потолком горели тусклые голые лампочки, по комнатам шастали какие-то люди, которые на чистом русском языке интересовались, что у кого есть на продажу.
Это было совсем не то, чего ждали люди от пребывания в Европе.
