подумать, что особенного в том, что мне достался дом в глубокой провинции? Живи тетя Липа поближе, можно было бы её дом использовать под дачу, как делали многие. Возить в него друзей на выходные дни, раз уж завещание написано на мое имя…
Наш приходящий юрист фирмы объяснял, что если даже у Липы объявятся другие наследники, они ничего не добьются. Дом мой, и только мой.
Как бы то ни было, адрес моего наследного дома я записала для Леры на обратной стороне своей визитки и уже через несколько минут сидела за рулем, потихоньку выводя Федьку из лабиринта узких улочек на хорошую дорогу.
Мне ещё предстояло заправиться, хотя здесь я вряд ли разживусь таким же хорошим бензином, какой смогла достать дома. Районный центр Ивлев мне не слишком-то приглянулся. Он был малоэтажный, какой-то унылый, но оставлял при этом впечатление неизменности, постоянства, медленного течения жизни и даже замшелости.
Как прежде – Советская власть, исполкомы и райкомы партии. И даже Ленин с кепкой в руке на их небольшой центральной площади, носящей его же имя.
Но и ивлевцы, наверное, считают себя чуть ли не столицей по сравнению с Костромино, поселком, который я с трудом отыскала на очень подробной карте.
Пока я доехала до Костромино, пока устроилась в небольшой, похоже, единственной гостинице, натикало семь часов вечера.
Центральное отопление в этом поселке уже не функционировало, хотя, по нашим южным меркам, стоял жуткий колотун. Номер был чистым, опрятным, а оставаться в нем не хотелось. Наверное, на льдине и то было бы теплее. Будто на дворе середина января, а не конец мая. Как могла так долго жить в Костромино тетя Олимпиада, коренная южанка? Привыкла, наверное. Побыстрее бы здесь всё сделать, и домой!
Я ворчала неспроста – мне было неуютно. Не только в номере, а и вообще на душе. Я не привыкла к одиночеству, а этот поселок отчего-то казался даже враждебным.
Мама посоветовала мне взять побольше теплых вещей, в необходимости чего я поначалу усомнилась: в нашем с Ольгой офисе уже вовсю работал кондиционер, а посетители приходили в футболках и шортах.
Словом, я решила пойти в люди. Тем более что от холода у меня прорезался зверский аппетит. Мой наряд – розовый костюм из ангорской шерсти – в прошедшую зиму я надевала всего один раз, уж чересчур он был теплым, в помещениях я в нём просто парилась. Здесь же в костюме я почувствовала себя вполне комфортно. Причесалась, нанесла косметику и с чувством глубокого удовлетворения, как писали когда-то в наших газетах, покинула номер, чтобы поужинать в гостиничном ресторане.
Он оказался небольшим, всего на шесть столиков. За счет подвесного потолка – цивилизованный дизайн коснулся и этих мест – ресторан выглядел достаточно уютным, а интерьер – ненавязчивым. Скрытые в потолке светильники делали освещение почти интимным, но в целом атмосфера была вполне приличной, не подходящей под определение «злачное место».
Два столика уже занимали посетители, потому, не дождавшись метрдотеля, я сама выбрала себе место по вкусу. Подальше
