она вдруг осознала, что произошло. Рука механика, помогавшего ей сесть в мобиль, скользнув по ее руке, задержалась и погладила её плечи, что уже никак нельзя было счесть нечаянностью.
Барон ушел в замок сменить сапоги и надеть чистый воротник.
Лика нервным жестом отдернула плечи.
– Это еще что!
Она чувствовала, как покраснела, и злилась на себя за то, что эта мимолетная ласка взволновала ее.
Механик, здоровенный, широкоплечий детина, поднял голову. Из-под пряди темных волос знакомым лукавством светились его карие глаза.
– Николка! – воскликнула Лика. Теперь в ней боролись два чувства: радость от встречи со своим товарищем детских игр и смущение, вызванное его дерзостью.
– А-а, ты наконец узнала Николая! – воскликнул барон де Сансе, широким шагом приближаясь к ним. – Вот уж истинное наказание для нас, никто не может совладать с ним. Нигде не желает работать. Бездельник и бабник – вот он каков, твой прелестный дружок, Лика.
Но Николая, казалось, совсем не смутил такой отзыв барона. Он продолжал смотреть на Лику и смеялся, показывая белые зубы, смеялся дерзко, почти нагло. Из-под расстегнутой рубашки видна была его мускулистая загорелая грудь.
– Эй, малый, садись и поезжай за нами, – приказал барон, ничего не заметив.
– Слушаюсь, хозяин.
Они проехали по подъемному мосту и свернули налево.
– Куда мы едем?
– На старый свинцовый рудник.
– К развалинам неподалеку от Ньельского монастыря?..
– Совершенно верно.
Лика вспомнила обитель распутных монахов, свою безумную детскую затею бежать на проклятый материк и рассказ брата Ансельма о руднике, о том, как в древние времена там добывали свинец и серебро.
– Не понимаю, какое отношение имеет этот заброшенный клочок земли к…
– Теперь он уже не заброшен и называется Аржа. Это и есть твое приданое. Если ты помнишь, Молин в свое время просил меня возобновить права нашей семьи на разработку рудника, а также хлопотать об освобождении от налогов четверти добытого свинца. Когда мне удалось добиться этого, он привез туда рабочих. Видя, какое значение он придает нашей, прежде заброшенной земле, я как-то сказал ему, что предназначил ее тебе в приданое. По-моему, именно тогда и зародилась в его хитроумной голове мысль о твоем браке с графом Стимом, ведь этот милославский сеньор изъявил желание купить наши рудники. Я не очень понимаю, какие дела связывают графа с Молином, но думаю, что граф в какой-то мере причастен к торговле свинцом и плесенью, которую мы ведем. А это свидетельство того, что дворян, занимающихся коммерцией, гораздо больше, чем принято думать. Правда, на мой взгляд, земельные владения графа Стима достаточно велики, и ему нет нужды прибегать к таким отнюдь не аристократическим занятиям. Но возможно, это его развлекает. Говорят, он большой оригинал.
– Если я не ошибаюсь, Раймон, – медленно
