1833 года в жизнь Тютчева, словно камень, сброшенный с горы, – кем сброшенный – всесильным Роком или слепым Случаем? – ворвалась новая большая любовь к молодой и прелестной вдове Эрнестине фон Дёрнберг, а за ней – шлейф проблем…
В те январские дни в Мюнхен на традиционный зимний карнавал приехали барон и баронесса фон Дёрнберг. На балу в посольстве барону внезапно сделалось дурно. Заметив, что его Эрнестина оживленно разговаривает с каким-то крайне некрасивым русским, Карл Дёрнберг подошел, попросил баронессу не беспокоиться, он-де уедет один, а ее собеседнику сказал: «Поручаю Вам свою жену». Недомогание оказалось тифом. Падчерица Эрнестины, Дарья Тютчева, рассказывала со слов мачехи:
«Маменька… по возвращению домой застала мужа совсем больным… Когда он умер, она долго не могла прийти в себя от ужаса и недоумения. Вместе с братом она уехала из Мюнхена в Ратисбонн. Там ее брат заболел той же болезнью».
Брат Эрнестины Карл Пфеффель выздоровел, уже в марте вернулся в Мюнхен и писал нежно любимой сестре, что господин Тютчев крайне ею «интересуется». Эрнестина и сама знала, что произвела на русского поэта сильное впечатление. Через год они пересеклись в Мюнхене и поняли, что созданы друг для друга.
«Что ты клонишь над водами…»
Что ты клонишь над водами,
Ива, макушку свою?
И дрожащими листами,
Словно жадными устами,
Ловишь беглую струю?..
Хоть томится, хоть трепещет
Каждый лист твой над струей…
Но струя бежит и плещет,
И, на солнце нежась, блещет,
И смеется над тобой…
Не позднее 1835
«В душном воздухе молчанье…»
В душном воздухе молчанье[11],
Как предчувствие грозы,
Жарче роз благоуханье,
Звонче голос стрекозы…
Чу! за белой, дымной тучей
Глухо прокатился гром;
Небо молнией летучей
Опоясалось кругом…
Жизни некий преизбыток
В знойном воздухе разлит,
Как божественный напиток,
В жилах млеет и горит!
Дева, дева, что волнует
Дымку персей молодых?..
Что мутится, что тоскует
Влажный блеск очей твоих?
Что, бледнея, замирает
Пламя девственных ланит?
Что так грудь твою спирает
И уста твои палит?..
Сквозь ресницы шелковые
Проступили две слезы…
Иль то капли дождевые
Зачинающей грозы?..
Не позднее 1835
«Вечер мглистый и ненастный…»
Вечер мглистый и ненастный…
Чу, не жаворонка ль глас?..
Ты ли, утра гость прекрасный,
В этот поздний, мертвый час?..
Гибкий, резвый, звучно-ясный,
В этот мертвый, поздний час,
Как безумья смех ужасный,
Он всю душу мне потряс!..
Не позднее 1835
Сон на море
И море и
Стихотворение посвящено Эрнестине фон Дёрнберг.
