отказать. В солнечном сплетении под тяжестью тысячи снов рождалось дикое искушение. Безумный, импульсивный по своей природной стихии, прекрасный соблазн.
– Иди ко мне, – голос повелительный, жаждущий.
Еще один спасительный взгляд в сторону близкой двери, обратно на него, на мужской живот с узкой растущей от паха черной порослью волос, на полотенце, на самой верхней точке которого от смазки образовалось мокрое пятнышко.
– Подойди, – он покачал головой, чуть прикрыв глаза. – Я искал тебя. Мы же не дети.
Бессмысленно врать, что мы друг друга не видим и не чувствуем. Осталось только с разбегу весело заорать «Давайте трахаться» и прыгнуть на маняще подрагивающий член. От желания стенки влагалища сократились, спазм скрутил живот. Не слушающимися пальцами последним усилием воли нажала кнопку на двери для вызова администратора. И почти незримо двинулась в сторону незнакомца не в силах больше бороться с собой.
– Иди ко мне.
– Ох, ай-я-яй, здесь не эротический салон, молодой человек, – Ирина Игоревна не просто охаживала клиента недовольным взглядом, а буквально насаживалась на него. – Иди отдохни. Сама разберусь. Вы у нас тут впервые, верно?
Сказать, что я выскочила вон, ничего не сказать, вывалилась кулем, а за мной звонко захлопнулась дверь. Время замедлилось, звуки стихли вокруг меня. Мир сузился. Неужели я чуть не шагнула? Ну а если бы шагнула, что с того? Но ведь хотелось, да и хочется. Без сил, я прислонилась спиной к стене, понемногу сползая вниз, ноги отказывались держать. Это точно не человек! Там, за дверью, слышался словестный шорох беседы. Затем раздались характерные ритмичные шлепки и женские призывные стоны, заставившие завистливо сглотнуть, поднять голову, сердце забилось быстрее от возмущения. Чем они там занимаются? Так быстро? Кто же там такой лежит? И что делать?
Отдышаться я не успела, почти безучастно наблюдая, как в помещение врываются люди в масках, бронежилетах, с автоматами и в желтых защитных костюмах. Слишком стремительно.
Они бежали по коридору салона, оглядывая каждый закуток. Отдавали резкие приказы, разлетающиеся по помещению тревогой, слышалось шелестение рации и звуки вертушки. Меня прижали к стене лицом, надели тяжелые свинцовые щиты. Подбежал мужик, на ходу ловко заворачивая с головой в серебристое одеяло. Другие вломились в комнату, где крик Ирины Игоревны перешел из стонов в холодящий душу ор, граничащий с воплем вепря.
– Пятый, пятый, требуется реанимация. Срочно. Есть выжившие.
Чьи-то руки подняли с пола, понесли к выходу, краем глаза я выхватила окровавленное помещение, там словно кто-то взорвал наполненный алым колером шар. Тот расплескался, забрызгал все помещение, стекая по розовым стенам насыщенными кровавыми разводами. Ирины Игоревны там не было. На кушетке переливалась слепящая желтым светом масса, пришлось зажмуриться от боли в глазах.
Спасатель вышел на улицу, и мартовский мороз окатил кожу утренней свежестью. Ударил в ноздри кислородом.
