исполнилось. Алеся, а тебе сколько?
– Тридцать шесть мне. Родилась четырнадцатого декабря 1983 года.
– Значит, я старше тебя на десять лет и один день. У меня тринадцатого декабря день рождения, я с семьдесят третьего года.
– Серьёзно? – удивилась Алеся. – Я думала, что разница в возрасте несколько больше.
– Неужели я так старо выгляжу? – с некоторой обидой в голосе спросила Евдокия.
– Старше своих лет, – дипломатично отвечала Алеся. Она никогда и никому не льстила, однако указать, что старше своих лет годков на десять, было бы лишним.
Дуся вспомнила, как приезжала к сестре в восьмидесятые и девяностые годы и видела тогда маленькую Алесю. Последней это было удивительно: никак не могла вспомнить собеседницу. За час разговора Алеся узнала много нового о жителях Сулид. Кто на ком женился, кто развёлся, кто изменяет, кто прижил ребёнка на стороне, а кто бухает по-чёрному. И у Алеси возникло даже не представление, а твёрдое знание, что с Дусей надо держать ухо востро. Ведь такого рода люди – это сплетники, и даже, бывает, не по злобе, а потому что человек не может поступать иначе. Им скучно, хочется почесать язык, а к недостающей информации додумывают удобное им продолжение. Не успеешь повернуться, как ославят на все Сулиды!
Эту догадку, с такой ясностью явившуюся Алесе в магазине, подтвердил Егор:
– Смотри не очень-то откровенничай с Дусей, а ещё с дядей Колей Воронцовым. Помнишь его?
– Да, помню. Он на тракторе раньше работал.
– А как вышел на пенсию, так ходит по деревне и все сплетни собирает. Хуже бабы!
– А вот это, Егор, гендерные стереотипы. Ну почему женщина обязательно сплетница?
– Так любите вы языком почесать! Мужики не так, они обычно в себе свои мысли держат.
– А, может, это и плохо? Нет, язык попусту чесать и собирать синенькие и зелёненькие, конечно, плохо. Но, с другой стороны, установки, которые навязывает общество, мне совсем не нравятся. Женщина – значит, должна быть слабой и ведомой, должна рожать детей и жить ради семьи. Даже смысл праздника восьмого марта перевёрнут с ног на голову.
Алеся говорила так, как привыкла рассказывать партнёрам по туристическому бизнесу о преимуществах сотрудничества с их компанией – размеренно, плавно, смотря в глаза и выделяя главное. Егор заслушался, а его соседка продолжала:
– Мужчина – значит, должен кормить семью и быть сильным, а если тебе плохо, не ной, надень улыбку и делай вид, что тебе хорошо. А не от этого ли стереотипа мужчины в пятьдесят лет от инфарктов умирают? Выговориться не могут, изображают сильных, а то окружающие плохо подумают. Да и кому, ёлки-палки, мы все должны? Не люблю это слово. Мы должны только себе, своей совести быть достойными людьми, а остальное на наше усмотрение.
– Ох, ничего себе выступление! Да ты не феминистка ли? –
