девятнадцатилетний Витя Зеленцов. Алеся помнила его маленьким мальчиком, а теперь какой большой вырос! Витя служил год по призыву в морской пехоте, а после армии пошёл служить в Росгвардию. Работает теперь в Смоленске, график сутки – трое, а с суток приезжает на отцовской «двенашке» домой. Восемьдесят километров до областного центра – расстояние небольшое, за час доехать можно.
Витя – светловолосый парень среднего роста, крепкий, заметно молчаливый. Любит слушать, а говорить – не очень. В этом он похож на Никиту. Таким людям нужно время, чтобы привыкнуть к новому человеку, и Алеся особо на него не наседала с расспросами. Всё больше о себе рассказывала, чтобы задать тон беседе. Трудновато бывает, когда в компании из четырёх человек два интроверта. Оказалось, что Витя интересуется политикой и внимательно следит за происходящим в России и мире, действия сильных мира сего оценивает критически, но без фанатизма. Алеся порадовалась за молодое поколение: не только, стало быть, в гаджетах сидеть умеют, но и головой думают, и это замечательно, что у нас есть такие парни и девушки.
Доставив дрова, пошли на заброшенный склад жечь костёр. В Сулидах две заброшки – скотный двор и склад. В восьмидесятые годы, когда Алеся была маленькой девочкой, на складе были зернохранилище, зерновой ток с зерносушилкой и хранилище химикатов, нужных в сельском хозяйстве. А ещё здесь делали рапсовое масло. Ниже склада, по дороге к скотному двору, стояла кузница. От неё теперь не осталось ничего, а от склада сохранились лишь разгромленная зерносушилка да большой белый ангар, ещё как будто целый. Костёр жгли в железной зерносушилке, крыша которой была близка к обрушению. Это так старшие братья Вити, родной Степан и двоюродный Саша, в прошлом году дёрнули сушилку, чтобы свалить и сдать металл. Сооружение покосилось, но устояло, а листовое железо, которым сушилка была обита, уже многие отдирали.
– Вить, грохнется эта сушилка когда-нибудь на нас! Давай её завалим, – предложил Денис, когда костёр разгорелся. (Костёр разводил Витя: ему, бывшему поисковику, проведшему не один месяц в походах, такие дела даются на раз-два).
– А мне нечем её подцепить, Денис. Может, Стёпа дёрнет. Вот только он загудит сразу, сдав такую кучу металла!
– Что, сильно может загудеть? – спросила Алеся.
– Угу. Есть у него такая привычка, – ответил Витя.
– Витя, а тебе когда на службу?
– Через два дня. Пятого апреля с утра поеду, шестого вернусь. Ты ещё долго здесь будешь?
– До конца карантина, а это неизвестно когда. Снова деревенской становлюсь!
Посиделки на складе у костра стали традицией. Как-то раз сходили и на скотный двор. Алеся помнила, что раньше он стоял хотя и в руинах, но все здания были на месте. А теперь здесь остались лишь остовы построек. Оказалось, что ферму купил какой-то предприниматель и разобрал её на стройматериалы. Большую часть кирпича и бетонных панелей вывез, однако кое-что не смог или не захотел увезти. Сложенные одна на другую плиты лежали то
