был казаком. Только не от русских. Хотя и Шолохов, великий русский писатель, и Гумилев Лев Николаевич, основоположник этнологии, считают казаков «субэтносом великорусского этноса». То есть фактически слегка изменившимися русскими.
Тут уж пришла пора удивляться Казакову, который, конечно же, не ожидал встретить здесь, в простом скромном следователе, такого специалиста по истории казачества. (Как тот не ожидал встретить под личиной иеромонаха бывшего подполковника спецназа.)
– Это интересно! – ответил на его тираду Казаков. – Откуда такие познания?
– Приходится разбираться, – уклончиво ответил Кислов. – И второе. Они под эту свою теорию и базу соответствующую подводят. Мол, если казаки не русские, а отдельный народ, то у них должно быть свое государство. Чуешь, куда гнут?
– Ах, вот оно что! Тут сепаратизмом пахнет!
– И я о том. А в качестве образца основы для правильной жизни они представляют Донскую республику, которая была здесь во время Гражданской войны. Ты видел памятник атаману Краснову?
– Это которому? Мне сказали, что это памятник всем атаманам.
– Это они сейчас говорят так. Когда их прищучили. А раньше это был памятник конкретному атаману. В мае восемнадцатого года в Новочеркасске собрался Круг спасения Дона. И избрал атаманом Краснова, генерал-майора. И на этом же кругу был одобрен проект основных законов. Первый пункт этих законов подтверждал независимость Донской республики – Всевеликого войска Донского. Краснов провел мобилизацию двадцати пяти возрастов. Переформатировал казаков в дивизии и корпуса. Наладил гражданскую жизнь. И подружился с немцами, которые по заключенному большевиками Брестскому миру пришли и в эти края. Торговал с ними. Покупал оружие…
И, пока Кислов рассказывал историю, Казаков вспомнил о деньгах Донской республики, которые нашел в тайнике. А потом спросил:
– А Петр Николаевич Краснов – это не тот Краснов, которого наши повесили после войны за сотрудничество с фашистами?
– Вот! Вопрос прямо в точку. Тот самый, что еще раньше сотрудничал с немцами в Гражданскую. А они ему, значит, памятничек поставили. Предателю, изменнику. Получается, что они у нас тут под боком нахваливают коллаборационистов?
– А что, много таких было? – поинтересовался Анатолий Казаков, чрезвычайно заинтересованный таким поворотом сюжета.
– А то как! Миллион!
Анатолий присвистнул.
– А вместе с семьями и детьми – и того больше. И не только казаков. В рядах так называемых добровольческих формирований германской армии, полиции и разных военизированных формирований служили более миллиона советских граждан разных национальностей. Многие, конечно, шли туда от голода, холода и желания просто выжить. Но были и другие. Например, эмигранты. Те, кто ушел за границу в Гражданскую войну. Они хотели освободить Россию от коммунистов. Но немцы их не жаловали. Потому что им независимая Россия была не нужна. Им разрешили сформировать исключительно из эмигрантов всего лишь корпус. И то они не
