по-хозяйски устроился на своем месте, поправил галстук и принялся за чтение бумаг.
«Вполне себе современный прокурор! Интересно, на какой машине он приехал?» – подумал отец Анатолий. Но не успел додумать эту ценную мысль, как увидел, что сбоку в стене открылась дверь, и в проеме показался толстенный мент. Он оглядел помещение и, судя по всему, удовлетворенный осмотром, буркнул куда-то:
– Заводи!
И в дверях появился похудевший, остриженный налысо Роман, в наручниках и клетчатой рубашке.
Конвоир, сняв с него наручники, запустил его в клетку.
Казаков посмотрел на это действо и с горечью подумал: «Еще никто не знает – виноват человек, не виноват, а его уже в клетку. Как какого-нибудь закоренелого врага рода человеческого! Злая все-таки система, тупая. Как-никак, двадцать первый век, а у нас…» – он не нашел подходящего слова и переключил внимание на другую дверь. Потому что молодая женщина-секретарь произнесла буднично и устало:
– Прошу встать! Суд идет!
Вошел суд. Под словом «суд» скрывался молодой, розовощекий мужчина в щегольской черной, похожей на рясу, судейской мантии со стоячим воротом и белым подворотничком. От него, прямо как с рекламного плаката, веяло здоровьем и благополучием.
Казакову невольно подумалось: «Это уже какое-то новое поколение. Наверняка из чьих-то родственников. Сейчас, говорят, в милиции, суде, адвокатуре полно сынков и внучков, которые тепло пристроились под крылышком у пап-генералов!» Но думай не думай, а вставать в знак уважения к суду приходится.
Дальше все тоже шло по накатанной.
Судья объявил судебное заседание открытым и сообщил, что рассматривается дело по обвинению Ефремова Романа Михайловича по статье…
Из чего Казаков понял, что Романа обвиняют в нанесении тяжких телесных повреждений.
Затем секретарь суда объявила о явке участников и свидетелей и разъяснила народу порядок обращения к судье. Из чего отец Анатолий понял, что к судье теперь обращаются не «гражданин» и не «товарищ», а «Ваша честь»!
Весь ход этого судебного заседания чем-то напоминал Казакову театральный спектакль, в котором привычную надоевшую роль играют уставшие актеры.
Это они, зрители, могут волноваться, переживать, строить догадки. А актерам все давно известно: у кого какая роль, чей сейчас выход и какой текст надо произнести.
Вот вступил в мизансцену пухлощекий голубоглазый судья в черной хламиде:
– Подсудимый, встаньте!
Роман встал в клетке во весь свой немаленький рост. Судья заскороговорил:
– Ваши фамилия, имя, отчество? Русским языком владеете? Образование? Адрес прописки? Семейное положение? Ранее судимы?
Роман отвечал четко. Может, только на вопрос о семейном положении на секунду задумывается.
Дальше пухлогубый розовощекий судья объяснил ему права.
– Вам вручена копия обвинительного заключения? Когда? Вы знаете, в чем вас обвиняют? Вы вправе
