жалуясь всем, что я какая-то бешеная, накинулась на него сразу, а он только поприветствовал нас.
– Он всё врет! – начала я, чувствуя, как потекли слёзы. – Учитель, вы же слышали, что он первый начал обзываться! Довёл Кони до слёз…
Вот так мы оба и сидели, рыдая в три ручья. Потом учителя, взяв нас на руки, отнесли к доктору, который вылечил наши ранки и ссадины, даже мою коленку подлатал. Тем не менее, синяки под глазами нам оставил, симметричные, чтобы помнили и не думали больше драться. Мальчика, кстати, звали Олеус.
После помощи в лазарете нас отвели к директору, где прочитали долгую лекцию против насилия. Мы должны уважать друг друга, кем бы ни были, здесь каждый брат и сестра по силе. А разве в семье можно распускать руки и обзываться? В общем, от нас добились торжественного «мы так больше не будем!» и «мы всё поняли» и отпустили в комнату. Вечерело.
Олеус молчал всю дорогу, но по его лицу было ясно, что он жутко злится. Я шла за ним следом, опустив голову, размышляя о своём поведении. Мне стало так горько, в первый же день и так опозориться перед всем корпусом. Наверное, со мной больше никто не будет дружить, и будут считать бешеной. Пока я размышляла о нелёгкой своей доле, медленно плетясь по коридорам, Олеус куда-то исчез.
И вот, набегавшись, и так и не найдя свой корпус, я села под кустом сирени и начала рыдать. Подралась, порвала новое платье, потерялась в школе и вынуждена спать на улице, потому что вокруг не было ни души, и не у кого было спросить дорогу. Я так устала, что свернулась калачиком под кустом, всхлипывая и пытаясь согреться.
Вокруг шумел ветер, где-то пели сверчки, птицы, точно в лесу. Эти звуки постепенно меня убаюкали. Уже где-то на грани сна я почувствовала, как кто-то берет меня на руки и куда-то несёт. Моего носа коснулся сладкий аромат мёда и корицы, а телу стало так тепло…
В эту ночь мне снились удивительно яркие и добрые сны. А утром, я проснулась в своей новой комнате, укутанная в тёплое одеяло на кровати. Я хотела было удивиться, но мой взгляд упал на стул, где висело моё голубое платье, целое, без единой зацепочки и пятнышка. Оно ещё хранило слабый аромат мёда и корицы.
Путь третий
А потом она открыла глаза в тёмной комнате воспоминаний.
Следующие пять лет пролетели незаметно. Не скажу, что это были простые годы. Олеус был тем ещё забиякой, и хоть мы и жили в одной комнате четыре года, отношения у нас так и не изменились. Учителя устали от наших вечных драк и в последний год просто закрыли на это глаза.
Кони за это время набралась смелости и уже не дрожала от любого крика. Моя школа. Девочка научилась постоять за себя и дать сдачу, но получала за это почему-то я. Учителя всё никак не могли нарадоваться, что в нашем потоке есть такая умная девочка как Кони. Причём они были уверены, что я на неё плохо влияю! Но мне нравилось с ней учиться, и я была искренне
